Незадолго до перенесения часовни Свято-Пантелеимоновского монастыря в новое здание на Никольской улице Московская Духовная консистория 19 сентября 1879 г. обратилась в Богоявленскую обитель по вопросу устройства в освобождающемся помещении часовни афонского Евфигменского монастыря во имя св. Марии Магдалины, но получила отказ. 1 октября того же года казначей обители иеромонах Филарет написал в консисторию, что настоятель монастыря епископ Дмитровский Амвросий и старшая братия на совещании решили, что устройство новой часовни невозможно и освобождающееся помещение следует использовать под жилье. Часовня же Руссика была устроена как исключение, в связи с многочисленными чудотворениями привезенных с Афона святынь и особо близкими отношениями двух монастырей[124].
Когда в 1893 г. в благодарность за значительный вклад в дело постройки храма преп. Сергия Радонежского на Ходынском поле заведующий Московским подворьем Руссика преп. иеромонах Аристоклий был награжден украшенным драгоценными камнями наперсным крестом, управляющий Московской епархией епископ Александр возложил его на иеромонаха 27 июля, в праздник св. вмч. Пантелеймона именно в Богоявленском монастыре[125]. Тесные связи этой обители с Московским подворьем Руссика продолжались вплоть до ее ликвидации в 1919 г.
Подобные же связи Свято-Пантелеимоновский монастырь во второй половине XIX в. имел с Тихвинской девичьей пустынью в слободе Борисовка Курской губернии, настоятельницей которой была родная сестра духовника Руссика иеросхимонаха Иеронима (Соломенцева) игумения Маргарита (Соломенцева), а казначеем — племянница о. Иеронима монахиня Лидия (Соломенцева). В 1861 г. Тихвинской Борисовской пустыни по просьбе о. Иеронима изготовили для Руссика две плащаницы, шитые золотом по бархату (каждая ценой 100 рублей серебром), а в 1874 г. — еще одну В 1882 г. насельник Свято-Пантелеимоновского монастыря иеромонах Илиодор определил в пустынь свою престарелую мать с ежегодным содержанием 150 рублей от Руссика[126].
В 1880-е гг. иеросхимонах Иероним ежегодно посылал в Тихвинскую пустынь ее насельницам по 10–20 рублей к праздникам св. вмч. Пантелеймона и Покрова Божией Матери. Также в монастырь высылалась милостыня на трапезу «бедным старушкам», тысячи «Афонских листков», рыба и икра для раздачи бедным, часы, утварь, а также святыни. В частности, 23 января 1880 г. игумения Маргарита писала старцам Руссика архимандриту Макарию и отцу Иерониму: «Со всеми сестрами вверенной мне обители приношу вам наичувствительную благодарность за присланную вами драгоценную святыню частицы мощей и свидетельство в достоверности их; все это я получила в сохранности. Мы верим, что заступничеством и молитвами этих святых угодников и угодниц Божиих обитель наша будет всегда охраняема от всяких напастей. Как я, так и племянница моя, мать Лидия, старицы и все сестры нашей обители свидетельствуем вам глубочайшее почтение и просим вашего отеческого благословения и святых молитв о нас, грешных»[127].
Осенью следующего года мать Маргарита известила архимандрита Макария о том, что 27 сентября получила посланную ей игуменом святую икону Царицы Небесной «Отрада или Утешение». После смерти матери Маргариты настоятельницей Тихвинской Борисовской пустыни в 1886–1888 гг. была игумения Лидия (Соломенцева), а затем игумения Поликсения. Но и она продолжала вести переписку с новым настоятелем Руссика архимандритом Андреем, сохранившуюся в монастырском архиве[128].
Более 30 лет игумен Макарий (Сушкин) поддерживал постоянную связь с настоятельницей Новгородского Зверин-Покровского монастыря игуменией Лидией (Бойковой). Насельник Руссика иеросхимонах Владимир (Колесников) в своих записках отмечал: «Все письма о. Макария к мат. Лидии писаны им собственноручно. О. Макарий, при поездке своей на Восток в 1850 г., будучи в Киевской Лавре, впервые встретился с м. Лидией; она сказала ему что-то замечательное для его последующей жизни, и он после очень уважал ее»[129].
Первое сохранившееся в архиве Свято-Пантелеимоновского монастыря письмо о. Макария к игумении датировано 30 декабря 1853 г. В другом письме от 26 сентября 1856 г. иеромонах Макарий отмечал: «…письмо Ваше утешило меня, недостойного, истинно нас Киев, Св. Киев сроднил с Вами и с тем Иеромонахом, который отпирал нам честную икону Богоматери. Я истинно утешаюсь всегда, получая письма Ваши, хотя и редко, но назидательно, приятно то читать, что люди уже говорят по опыту. Ваша жертва весьма приятная Христу и Царице Небесной, Вы и получите награды Евангельской вдовицы, положившей две лепты; имена, приложенные Вами, поминаются по правилам Св. Обители, Ваше же имя, матушки Филареты, Флорентин и Екатерины вписаны мной в Синодик обители нашей, аз же грешный, когда служить меня Господь удостаивает, то всегда Вас помню, право, как будто воспоминая слова Спасителя: „Дух идеже хощет дышет и камо идет и како воспоминает о близких по духу“. Вы изволите утешать меня, что без скорбей никто блаженным не сделался»[130].
В 1858 г. настоятель Руссика архимандрит Герасим и духовник монастыря о. Иероним поблагодарили игумению Лидию за присланное обители денежное пожертвование (34 рубля серебром). В дальнейшем игумения и некоторые сестры ее обители еще неоднократно присылали на Афон различные пожертвования или пересылали дарения других благотворителей. В письме от 29 мая 1860 г. о. Макарий писал ей: «Кланяюсь Вашему Высокопреподобию до лица земли за молитвы о мне, верую, что они как фимиам чистоты восходят курением благовония пред самый престол Владыки. Спаси же Господи! Вы так обязательны, то как и не помолиться о Вас. Истинно скажу Вам, Матушка, чувство благодарности моей к Вашему Высокопреподобию я не могу выразить, пусть Тот оценит Ваше усердие и участие к убогим Афонцам… Вспоминание нашей встречи и мою грубую душу услаждает. Ибо Царица Небесная устроила это для общей пользы не только нашей, но и других»[131].
31 октября 1861 г. о. Макарий выразил благодарностью матери Лидии за присланные «икону Новгородских чудотворцев и праведнаго Симеона, поясок с молитвою его, который… надел, образок Покрова Богородицы и чулочки». 9 марта 1862 г. иеромонах поблагодарил за «параман и маленькую иконочку» и сообщил о высылке в Зверин-Покровский монастырь иконы Божией Матери «Достойно Есть». В том же году он послал игумении в дар сердоликовые четки, некоторые другие вещи и службу иконе Царице Небесной «Достойно Есть»[132].
Братия Свято-Пантелеимоновской обители участвовала в устройстве нового мужского монастыря в Амурском крае. 5 июня 1894 г. управляющий канцелярией Святейшего Синода С. Керский сообщил игумену Андрею, что в Руссик едет иеромонах Алексий (Осковков), которого Синод благословил на устройство монастыря в Амурском крае. С. Керский просил помочь о. Алексию «сотрудниками, советниками и руководителями» из числа русских святогорцев, которые бы приняли участие в создании новой обители. И такая помощь, судя по всему, была оказана[133].
Накануне Первой мировой войны начал осуществляться проект фактического превращения в «дочерний» монастырь Руссика старейшей обители Забайкалья — основанного еще в 1681 г. Свято-Троицкого Селенгинского мужского монастыря, расположенного примерно в 60 километрах северо-западнее города Верхнеудинска (ныне Улан-Удэ) в долине реки Селенги, на ее левом берегу, в с. Троицк (Троицкое). В конце 1913 г. епископ Забайкальский и Нерчинский Иоанн обратился в Святейший Синод с ходатайством, поддержанным игуменом Мисаилом, о назначении настоятелем Селенгинского монастыря насельника Руссика иеромонаха Дорофея (Райского). Владыка Иоанн также просил Синод разрешить вызвать с Афона 15–20 русских монахов, «чтобы устроить в епархии иноческую жизнь по обычаю и порядкам афонских общежительных монастырей», на что получил разрешение[134].
4 февраля 1914 г. канцелярия Синода написала о. Мисаилу, что назначение иеромонаха Дорофея состоялось. 29 апреля епископ Иоанн также известил игумена Руссика об указе Синода и попросил выделить для поселения в существующем Селенгинским монастыре и его ските 15–20 подходящих по своим духовным качествам иноков, снабдив их в дорогу необходимыми средствами и припасами. После проведения опроса братии обители св. вмч. Пантелеймона с отцом Дорофеем желание ехать выразили пять человек: монахи Феодосий, Филипп, Петроний, рясофорный инок Андрей и послушник Иоанн Бондаренко, о чем игумен Мисаил и сообщил Владыке[135].
18 июня 1914 г. иеромонаху Дорофею были вручены 300 рублей, вещевое довольствие и афонские святыни — ковчег с частью Животворящего Древа Креста Господня и частицами мощей восьми святых, в том числе св. бессребреника Космы и св. вмч. Пантелеймона. После возведения в сан архимандрита о. Дорофей должен был стать игуменом Селенгинского монастыря и ввести в этой обители афонский устав. Вместе с ним 18 июня по 25 рублей, одежду и продукты выдали еще пяти инокам, и в тот же день они покинули Афон, выехав в Одессу и далее в Забайкалье[136]. Через месяц с небольшим началась Первая мировая война, и связь Руссика со Свято-Троицким Селенгинским монастырем прервалась (он был закрыт в 1920 г. и возрожден в 2006 г.).
В июле 1910 г. в Руссике побывали и были тепло приняты насельники Супральского Благовещенского монастыря (Гродненской епархии) — наместник архимандрит Авраамий и иеромонах Антоний. Эта поездка оказала на них очень сильное впечатление. 4 октября того же года епископ Гродненский и Брестский Михаил и епископ Белостокский Владимир в благодарственном письме игумену Мисаилу сообщили, что архимандрит Авраамий «начал издавать еженедельную газету „Супральский Братский листок“, в которой будет помещать свои путевые записки и впечатления, вынесенные им со Святого Афона»[137].
Некоторые насельники Свято-Пантелеимоновского монастыря со временем становились игуменами различных обителей в России, продолжая поддерживать связи с Руссиком. Подобным примером является судьба схиархимандрита Рафаила (в миру Николая Ионовича Трухина, 1844–1901). Он родился в Вятской губернии в дворянской семье, работал канцелярским служащим Ижевского оружейного завода, но в 1867 г. приехал на Афон и 10 октября того же года поступил в Свято-Пантелеимоновский монастырь. 25 марта 1868 г. Н. И. Трухин был пострижен в рясофор, 28 марта 1869 г. — в мантию и 13 августа 1877 г. — в схиму с именем Рафаил; 23 ноября 1872 г. рукоположен во иеродиакона, 28 сентября 1875 г. — во иеромонаха, в 1878 г. поставлен духовником обители, затем занимал должность епитропа. После кончины игумена Макария иеросхимонах Рафаил в 1890 г. по приглашению Святейшего Синода и по благословению старцев обители выехал в Россию и был причислен к Саровской пустыни, в которой несколько лет был игуменом, затем в 1894–1899 гг. служил начальником Русской Духовной Миссии в Иерусалиме в сане схиархимандрита. После этого он был назначен настоятелем Краснохолмского монастыря Тверской епархии, где и преставился 21 июня 1901 г.[138]
В 1866 г. из Свято-Пантелеимоновского монастыря было пожертвовано сразу несколько святынь в новый Тульский Богородичный Свято-Пантелеимоновский Щегловский мужской монастырь. Посредниками выступили о. Герман Бочарников и духовник Руссика о. Макарий (Сушкин). Святыни были удостоверены дарственной грамотой Афонского Протата, доставлены в Тулу и торжественно перенесены в монастырский собор в честь иконы Божией Матери «Млекопитательница».
Это событие так описывалось в местных духовных листках: «10 сентября 1866 года его Преосвященство Преосвященнейший архиепископ Никандр будет совершать в ГЦегловском монастыре всенощное бдение, а 11 — Божественную литургию и после нее — молебен по случаю привезенных из св. Афонской горы в дар помянутому монастырю: части животворящего древа Креста Господня и св. мощей Великомученика и Целителя Пантелеймона и преп. Мучен. Игнатия, Акакия и Евфимия».
Позднее настоятель монастыря о. Нафанаил обратился к архимандриту Макарию с просьбой о выдаче свидетельства. Старцы Руссика ответили согласием и прислали свидетельство, в котором говорилось: «Св. Афон Русский, св. Пантелеймонов монастырь. 1884 г. мая 29. Русский на Афоне монастырь св. Великомученика и Целителя Пантелеймона сим удостоверяет, что по усердному прошению ктиторов и благодетелей новосозидаемого Богородичного монастыря близ Тулы даруется оному монастырю от нашей обители во благословение следующая святыня: часть Животворящего Древа Креста Господня, часть от Камня Гроба Господня и частицы св. мощей угодников Божиих: св. Великомученика и Целителя Пантелеймона и св. Преподобномучеников: Евфимия, Игнатия и Акакия. В удостоверение сего свидетельствуем подписом и приложением священной монастырской печати. Игумен Русского на Пантелеймонова монастыря, Духовник Иероним»[139].
Связи Руссика с Богородичным Свято-Пантелеимоновским ГЦегловским монастырем продолжались и в дальнейшем.
10 октября 1913 г. игумен Мисаил выдал удостоверение, что в этом году для монастырского храма Покрова Пресвятой Богородицы в Туле были переданы часть Животворящего Древа Креста Господня и частицы мощей 10 святых, в том числе св. вмч. Пантелеймона[140].
ebooksa