Оказывалась со стороны России и другая церковная помощь. Так, в 1862 г. российская императрица Мария Александровна отправила в Скутарский санджак местным православным жителям (черногорцам, сербам и албанцам) значительную денежную помощь и икону Одигитрия для строившейся в д. Раш церкви. В 1869 г. московские граждане пожертвовали «в ознаменование дня тысячелетней памяти св. Кирилла, просветителя славянских народов, утварь, ризницу, иконы и богослужебные книги для православных церквей Боснии и 4 иконы в киотах и драгоценных ризах» и т. д.[327] Много сделала Россия для защиты Православия в Старой Сербии и оказания сопротивления принятию унии сербами, населявшими территории севернее Савы и Дуная.
В Сербско-турецкой войне 1876 г. приняло участие около 4 тысяч русских добровольцев – военных, врачей, сестер милосердия; во главе сербской армии встал опытный и храбрый генерал Михаил Григорьевич Черняев, и в ее ряды влились кадровые русские офицеры, приехавшие в страну при содействии Славянского комитета. В том же году Российская Православная Церковь подарила сербской армии знамя – реплику знамени, которым преподобный Сергий Радонежский благословил князя Дмитрия Донского перед Куликовской битвой с татаро-монголами. Знамя было освящено в Троице-Сергиевой лавре и некоторое время перекрывало раку с мощами преподобного Сергия. Походную военную церковь русских добровольцев освятил в Белграде митрополит Сербский Михаил[328].
Константинопольский Патриархат предоставил автокефалию Сербской Церкви в 1879 г. – вскоре после окончания Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. и провозглашения независимости Сербии. При этом связи с Российской Православной Церковью значительно расширились. Вплоть до конца XIX в. Сербская Церковь пользовалась привезенными из России богослужебными книгами. Существенно увеличилось количество студентов, которые отправлялись на учебу в духовные школы Российской империи. Например, в 1887 г. только в Киевской духовной академии обучалось 11 сербов, а в 1897 г. – 13 сербов и 2 черногорца.
Окончившие российские духовные академии сербы, как правило, возвращались на родину и могли занимать самые высокие церковные посты. Поэтому неудивительно, что, когда в начале ХХ в. в Сербии обсуждалась перспектива создания высшей богословской школы, то ряд церковных деятелей выступали за создание Духовной академии по образцу Российской Церкви. Однако в ходе напряженной общественной дискуссии все же победила другая точка зрения. Законом «О Белградском университете» от 1905 г. было предусмотрено учреждение традиционного для Западной Европы богословского факультета. При этом 4-й статьей данного закона было предусмотрено, что богословский факультет будет представлять собой «самостоятельную Духовную академию, согласного отдельному закону»[329].
Правда, из-за недостатка высокообразованного преподавательского состава и многочисленных войн, которые вела Сербия, факультет был основан только через 15 лет после принятия закона. Большой вклад в духовном сближении русского и сербского народов внес первый декан факультета протоиерей профессор Стеван Димитриевич, окончивший в 1898 г. Киевскую духовную академию. Он был убежденным русофилом и активно приглашал для преподавания на факультете русских профессоров.
Следует упомянуть, что в 1863 г. российский император Александр II выделил значительные средства на строительство сербского соборного храма в г. Сараево. Значительную помощь православной церковной жизни оказала Россия на территории Косово и Метохии, где в 1886 г. было открыто российское консульство в Призрене, а в 1892 г. – в г. Косовска-Митровица. Консулы И.С. Ястребов, Г.С. Щербина, Лисевич, Беляев, Ачимович и Тухолка дарили многочисленные книги, порой целые библиотеки, Сербской духовной семинарии в Призрене, оказывали материальную помощь Высоко-Дечанскому монастырю. При этом Г.С. Щербина, как и российский консул в Битоле (Македония) А.А. Ростковский, был убит в 1903 г. на своем посту албанскими арнаутами[330].
Осенью 1893 г. в московском Храме Христа Спасителя были поставлены части мощей великомученика Никиты и преподобного Феоктиста, присланные из Высоко-Дечанского монастыря. Приношения к ним существенно помогли восстановлению древней обители Сербии.
С середины XIX в. также русские обители Афона активно помогали Сербской Православной Церкви и в целом сербскому народу. Во второй половине XIX – начале XX вв. русские иноки играли существенную роль в жизни сербского Хиландарского монастыря, в это время даже существовал нереализованный проект передачи русским насельникам управления этой обителью.
При содействии игуменов Свято-Пантелеимоновского монастыря русские иноки приобрели и восстановили некоторые пришедшие в упадок полуразрушенные келлии Хиландара: были отстроены Иоанно-Златоустовская, свт. Николая Чудотворца («Белозёрка»), Свято-Троицкая и некоторые другие малые обители. Так, например, в 1882 г. по благословению игумена Руссика о. Макария и духовника о. Иеронима в келлии свт. Николая Чудотворца, прозванной «Белозёркой», поселился русский иеросхимонах Антоний. Старший сын о. Антония впоследствии принял постриг на Афоне с именем Петр – и в дальнейшем стал настоятелем келлии. С иеросхимонахом Антонием в эту келлию перешло 12 русских послушников старца. Позднее в келлии были устроены два храма: верхний во имя свт. Николая Чудотворца и нижний в честь Покрова Божией Матери[331].
Благотворительная помощь оказывалась и самому Хиландарскому монастырю. Так, осенью 1880 г. игумен Макарий и духовник о. Иероним получили письмо из Хиландара с жалобой на бедственное положение обители, которая при малом числе монашествующих и отсутствии хорошего управления даже не имела средств нанять рабочих для сбора маслин и была вынуждена распродавать овец в метохах. Поэтому сербские иноки решили пригласить в игумены кого-нибудь из братии Свято-Пантелеимоновского монастыря для устройства правильной жизни по общежительному уставу, также надеясь на материальную помощь своей обители. Подобная просьба высказывалась еще ранее митрополитом Сербским Михаилом. Принять такое предложение для русских старцев было непросто: они предвидели значительное сопротивление со стороны греческих святогорцев и Константинопольского Патриарха, кроме того, среди самой сербской братии около трети было противниками введения общежития, наконец, сомнения вызывали огромные расходы, которые требовалось сделать для улучшения состояние Хиландара, его метохов и келлий.
Поэтому отцы Макарий и Иероним склонялись отказаться от предложения сербов, но не отказывались полностью от участия в этом деле. 15 октября 1880 г. они писали российскому послу в Константинополе Н.П. Игнатьеву: «Наше мнение таково, чтобы митрополит прислал сюда одного из своих, понимающего это дело, который бы советовался об управлении обители с русскою обителию». В заключение старцы подчеркивали важность оказания помощи Хиландару как славянской обители, которая может быть при дальнейшем нерадении о ней поглощена греками. В дальнейшем, благодаря в том числе и русской поддержке, монастырь был спасен от разорения и сохранен как национальная святыня сербского народа[332].
В период Балканских войн 1912–1913 гг. только афонское Братство русских обителей (келлий) пожертвовало в пользу раненых и больных воинов-славян 1110 рублей. Кроме того, русские святогорцы отправляли пожертвования пострадавшим от наводнения в Сербии и Черногории[333].
В годы Первой мировой войны 1914–1918 гг. Сербия была оккупирована австро-венгерскими войсками, и возглавлявший Сербскую Церковь с 1905 г. Белградский митрополит Димитрий (Павлович; 1846–1930) вынужден был уехать вместе с королем и членами правительства на греческий остров Корфу через Албанию. В период этой эмиграции он старался сохранять руководство церковной жизнью в Сербии. В течение Первой мировой войны Сербская Церковь потеряла треть своего духовенства, более тысячи священников были убиты или пропали без вести[334]. Несмотря на военные тяготы, делегация Сербской Церкви в лице епископа Велешско-Дебарского (позднее Патриарха) Варнавы (Росича) и архимандрита (в дальнейшем епископа Шабачского) Михаила присутствовала на выборах Святейшего Патриарха Московского и всея России Тихона в октябре – ноябре 1917 г.
Уже вскоре после начала Первой мировой войны – в ноябре 1914 г. в Сербию прибыл русский морской артиллерийский отряд под командованием капитана 1-го ранга Миклашевского, который в составе семи батарей (около 600 человек) сражался против австро-венгерских войск, в частности, героически защищал Белградскую крепость. В его составе был и военный священник, а также походная церковь, устроенная на территории Белграда. В первые же месяцы войны и русские святогорцы сформировали и отправили на Австрийско-Сербский фронт монашескую санитарную дружину (отряд) братьев милосердия, а позднее, после разгрома Сербии австро-венгерской армией, они пожертвовали в эту страну много церковной утвари, богословских книг, священнических одежд и т. п.[335]
Братство русских обителей (келлий) на Святой Горе Афон не только приняло участие в организации и отправлении в Сербию во второй половине 1914 г. русской санитарной монашеской дружины из 20 человек, но и попыталось послать подобный санитарный отряд в Россию, однако быстрое закрытие Османской империей черноморских проливов не позволило это сделать. Планировалось создать и русскую санитарную монашескую дружину для отправки в Черногорию, но из-за активного вмешательства в дело ее формирования братии келлии свт. Николая Чудотворца (Белозёрки) Хиландарского монастыря этот отряд так и не был сформирован[336].
Необходимо отметить, что сербы и черногорцы очень нуждались в медицинской помощи. Еще в начале войны митрополит Черногорский и Приморский Митрофан сообщил в Россию, что у Черногорского общества Красного Креста нет средств, и просил оказать помощь, которая была оказана. С начала военных действий на Австрийско-Сербском фронте российским Славянским обществом было израсходовано на содержание сербов свыше 100 тысяч рублей и на другие различные нужды еще 25 тысяч. Ярким примером конкретной помощи стало устройство русскими монахами Высоко-Дечанской лавры в Черногории лазарета для раненых и больных воинов. Он действовал до захвата монастыря австро-венгерскими войсками, после чего, как уже говорилось, русские насельники этой обители были арестованы и интернированы. По ходатайству Совета Всероссийского Русско-Черногорского благотворительного общества из России для разоренных захватчиками черногорских храмов были высланы богослужебные книги, священнические облачения, предметы церковной утвари и т. д.[337]
В сентябре 1915 г. был открыт частично проходивший по будущей территории Югославии Салоникский (Македонский) фронт, где отступившие сербские части в составе армии Антанты сражалась против австро-венгерских и болгарских войск. В марте 1916 г. на Салоникский фронт были перевезены из албанского г. Шкодера остатки русского морского артиллерийского отряда под командованием Миклашевского. В июне – июле 1916 г. на Салоникский фронт прибыли 2-я и 4-я особые пехотные бригады Российского экспедиционного корпуса – так называемые бригада св. Михаила и бригада св. Георгия. Они были включены в состав Восточной армии Антанты. Русские бригады участвовали в нескольких наступательных операциях, сражаясь вместе с сербскими частями[338].
Братия русского афонского Свято-Пантелеимоновского монастыря (Руссика) оказывала различную помощь частям сербской армии, воевавшим на Салоникском фронте. Например, 19 декабря 1916 г. она отправила в Салоники для передачи престолонаследнику королевичу Александру и главному интендантству сербской армии два потира, семь священнических одежд и 60 епитрахилей. 4 января 1917 г. сербский архимандрит Лукиан известил о состоявшейся передаче пожертвований настоятеля подворья Руссика в Салониках иеромонаха Адриана[339]. Русские военные священники много сделали для окормления и укрепления боевого духа сражавшихся на Балканах, в том числе за освобождение Сербии, российских войск, внеся вклад в общую победу.
После окончания Первой мировой войны произошло объединение Сербии, Хорватии, Словении, Далмации, Боснии и Герцеговины, Черногории в одно государство, и 1 декабря 1918 г. было провозглашено Королевство сербов, хорватов и словенцев, в 1929 г. переименованное в Королевство Югославия. Возглавил страну Александр I Карагеоргиевич (1888–1934), бывший в годы Первой мировой войны принцем-регентом и главнокомандующим сербской армии. Он получил военное образование в Санкт-Петербурге, где в 1904 г. окончил Пажеский корпус, был крестником императора Александра III, воспитывался при российском дворе и являлся одной из главных фигур русско-сербской интеграции в стране. Александр был провозглашен королем 17 июля 1921 г., после смерти своего отца Петра I Карагеоргиевича (1830–1921).
В состав Королевства сербов, хорватов и словенцев вошли почти все епархии бывшего Печского Патриархата. За ее пределами остались лишь четыре сербские епархии: Темишоарская в Румынии, Будимская в Венгрии, Задарская (Далматско-Истрийская), тогда принадлежавшая Италии, и Скадарская (Шкодерская) в Албании, а также отдельные сербские приходы в Вене, Триесте, США и Канаде. Состоявшееся в конце 1918 г. в Белграде под председательством митрополита Черногорско-Приморского Митрофана (Бана) заседание Архиерейского Синода приняло решение о подготовке создания единой Сербской Православной Церкви. Так как некоторые епархии, вошедшие в состав Королевства сербов, хорватов и словенцев, принадлежали к Буковинско-Далматской митрополии и Константинопольскому Патриархату, понадобились длительные сложные переговоры об их вхождении в состав Сербской Церкви, которые были окончательно завершены только 18 марта 1920 г. после получения согласия Священного Синода Вселенского Патриархата[340].