Подобные случаи происходили и в дальнейшем, так, 13 апреля 1942 г. итальянская артиллерия повредила старинную церковь на вершине горы Ловчен (пострадавшую в 1917 г. от австро-венгерских войск и восстановленную в 1920-е гг. русским эмигрантом архитектором Красновым), в которой находилось национальная святыня – захоронение светского и духовного правителя страны, выдающегося поэта Петра II Пётровича Негоша. В феврале 1942 г. во время артиллерийского обстрела монастыря Острог один снаряд ударил в каменную стену над Верхним монастырем, разбив двери церкви Святого Креста, но не взорвался, а при падении на пол церкви раскололся на две части. Последующая экспертиза установила, что снаряд был исправен, и верующие посчитали, что взрыва не допустил святой Василий, чтобы спасти церковь и ее паству (этот снаряд и сейчас хранится в Острожском монастыре). Итальянцы стали административно контролировать все церковное имущество, в частности за пользование инвентарем и архивами Епархиальное управление платило ежемесячную аренду – 8 тыс. лир вплоть до капитуляции Италии. Все послания и обращения священнослужителей было разрешено издавать только на двух языках: сербском и итальянском[1194].
После подавления восстания 19 православных священнослужителей были арестованы и интернированы. Несколько клириков заключили в Подгорицкий лагерь, в частности один из его узников – священник Михаил Йевджевич из Прибоя нелегально совершал в лагере службы. Кроме того, подавляя восстание, итальянцы расстреляли 7 священников.
Митрополит Иоанникий активно заступался за свое духовенство. Осенью 1941 г. он написал губернатору Черногории прошение об освобождении 4 заключенных в албанские концлагеря Клоса и Преза священнослужителей: настоятеля монастыря Падластво игумена Варнаву (Бучана) и священников Павла Радуновича, Душана Костича и Андрия Лаковича. 5 января 1942 г. владыка послал губернатору еще одно прошение об освобождении в связи с Рождеством заключенных в тюрьмах Черногории и лагерях Албании. Наконец 24 апреля 1942 г. митрополит написал Главному национальному одбору Черногории о том, что в епархии были безвинно интернированы 9 священнослужителей, в том числе 6 в лагеря Албании: священники Новак Йованович, Симо Басекич, Тома Лилич, Павле Врбица, Цвиетко Станишич, диакон Манойло Шошкич и 3 в лагеря Италии: настоятель монастыря Морач игумен Борис (Кажанегра), священники Никола Мандич и Никола Милошевич. Церковный суд в Цетинье установил, что нет никаких доказательств их вины. 6 октября 1942 г. владыка просил губернатора об освобождении уже 11 интернированных священников: 8 в Албании, 2 – в Италии и 1 (протоиерея Филиппа Райковича) – заключенного в военную тюрьму Цетинье[1195].
Довольно часто заступничество митрополита Иоанникия имело успех, и арестованных освобождали или смягчали их участь. Так, например, результатом его беседы с губернатором 18 октября 1942 г. в Острожском монастыре стало освобождение 400 человек. Через месяц – 10 ноября штаб губернатора известил владыку, что по его ходатайству решено перевести интернированных черногорцев из албанских лагерей в лагеря на территории Черногории, где заключенных могут навещать родственники. Занявший в июле 1943 г. пост губернатора граф Курий Барбазети по просьбе митрополита освободил 900 арестованных и интернированных черногорцев. Однако по мере роста партизанского движения репрессии оккупантов усиливались. 18 августа 1943 г. владыка Иоанникий с негодованием писал губернатору, что в округе Бийело Полье уже два месяца лишены свободы все священники, кроме одного. 15 декабря 1943 г. (уже после капитуляции Италии и оккупации Черногории немцами) к митрополиту с просьбой спасти 17 заключенных в цетинскую тюрьму невинных заложников из г. Рийеки обратился местный священник Црнойевич. Их собирались расстрелять в случае нападения коммунистов, а оно произошло, поэтому уже была назначена казнь заложников. Владыка, естественно, обратился к властям с прошением о помиловании. 1 марта 1944 г. он просил Народное управление г. Цетинье об освобождении арестованного священника Николы Ражнатовича и т. д.
Всего за годы войны от рук оккупантов в Черногории погибло 17 священнослужителей: 9 убили итальянцы, 5 – албанские националисты и хорватские усташи и 3 – немцы, причем последние в 1943 г. живыми сожгли настоятеля монастыря Пива игумена Илариона (Мийатовича) и священника прихода Пива Йоко Сочицу. Кроме того, 47 священнослужителей погибли в ходе борьбы оккупантов с партизанами (многие как случайные жертвы)[1196].
Владыка Иоанникий всячески старался облегчить страдания своей паствы. Он был организатором, духовником и администратором Красного Креста Черногории. В окружном послании от 10 июля 1942 г. митрополит писал о необходимости посещения и утешения священниками больных. В другом окружном послании от 30 ноября 1942 г. говорилось об оказании всевозможной помощи страдающим братьям – сиротам и беженцам. Вскоре в Цетинье был основан Центральный совет социальной помощи, и всем приходам и монастырям было предложено оказывать материальную помощь его работе. 16 апреля 1943 г. владыка обратился к Сербскому Синоду с письменной просьбой разрешить использовать церковно-монастырские капиталы на благотворительные цели – «спасение нашего народа от голода, болезней, отсутствия одежды и обуви». Неоднократно он призывал духовенство своей епархии жертвовать обществу Красного Креста, в частности, в окружном послании от 30 апреля призвал сделать соответствующие пожертвования для помощи пострадавшим от англоамериканских бомбардировок Черногории[1197]. И эти призывы всегда находили отклик.
Иногда владыке удавалось добиться возвращения занятых итальянцами для своих нужд церковных зданий. Так, например, 10 марта 1943 г. митрополит известил архиерейского наместника протоиерея Барского, что распоряжением губернатора освобождены от размещения итальянских войск церкви в Бечичи и на острове Святой Стефан.
Из-за противодействия оккупантов митрополит Иоанникий не мог приехать в Белград, но регулярно переписывался со Священным Синодом Сербской Церкви. В декабре 1942 г. ему поручили взять на себя управление двумя округами Дабро-Босанской епархии, оккупированной итальянцами. 26 сентября 1942 г. Синод на своем заседании обсудил упоминавшийся доклад митрополита от 18 августа того же года о положении дел в его епархии, в том числе о разрушении монастырей в ходе подавления восстания 1941 г., убийствах и арестах священников. В результате Синод постановил передать доклад в специальную церковную комиссию, собирающую материал о преследованиях сербов[1198].
На другом заседании от 18 марта 1943 г. Синод заслушал просьбу владыки Иоанникия о согласии на совершение новой епископской Хиротонии, а также письмо из тюрьмы бывшего шофера епископа Горно-Карловацкого Саввы (Трлаича) Б. Опачича о том, что епископ жив и находится в заключении в Италии (к этому времени владыка Савва уже был убит усташами). В своем письме от 17 марта митрополит сообщил Синоду, что в его епархии служат уже 33 беглых священника и иеромонаха из других частей Югославии[1199].
31 июля 1943 г. Владыка Иоанникий писал в Синод, что в ходе карательных акций против партизан серьезно пострадали некоторые церкви, монастыри Жупа, Пива, Джелия Пиперска и Добриловна, а также погибли два священника. 1 января 1944 г. митрополит сообщил в Белград о существенном ухудшении ситуации в его епархии в результате активизации партизан-коммунистов: 17 священников убиты, 21 приход не имеет пастырей и т. п. Согласно следующему письму митрополита Иоанникия в Синод, через два месяца положение еще более обострилось: были окончательно разрушены 5 монастырей: Жупа, Бийела, Градишта, Ждребаоник и Режевичи, все остальные обители епархии повреждены и ограблены, некоторые перешли в руки коммунистов, их насельники погибли, разбежались или перешли на службу к партизанам[1200]. Подобная ситуация сохранялась и в дальнейшем.
Интересно отметить, что в вышедшем 1 мая 1944 г. печатном органе Хорватской Православной Церкви «Глас Православия» говорилось о необходимости провозгласить автокефалию Черногорской Церкви, но митрополит Иоанникий, как и подавляющее большинство священников его епархии, был категорически против выхода из состава Сербской Церкви-Матери и оставался верен ей во всем. В частности, 19 сентября 1942 г. он указал братии Острожского монастыря молиться за выздоровление болевшего в немецком плену Патриарха Гавриила перед мощами св. Василия.
Сочувствуя борьбе против оккупантов, некоторое количество православных священников участвовало в движении Сопротивления. В основном они тяготели к четникам, но часто не имели выбора (как, например, в Крайне или многих районах Черногории) и включались в то движение, которое доминировало в их области, в том числе партизан-коммунистов. Так, например, гражданский комиссар в Даниловграде 15 апреля 1942 г. сообщил губернатору и митрополиту Иоанникию, что священник из Слатина Джорджи Калезич был одним из главных организаторов коммунистических акций в своем округе, а священник из Йеленку Новак Кольеншич 11 марта 1942 г. погиб в составе коммунистического отряда, сражавшегося с частями черногорских националистов[1201].
Всего известны имена, как минимум, 19 священников, активно сотрудничавших в годы войны с коммунистами в Черногории. Самыми известными из них были протоиерей Явстатий Караматиевич и священник Новак Мастилович. О. Явстатий сначала был председателем органов народной власти в своем городе Нове Вароши, потом участником 1-го и 2-го заседания Антифашистского вече народного освобождения Югославии и, в конце концов, стал полковником югославской народной армии. Отец Новак до войны служил настоятелем прихода Нананичи-Фойница в Герцеговине, летом 1941 г. был схвачен усташами, но казни избежал из-за появления итальянских солдат и вскоре бежал к партизанам в Черногорию. В дальнейшем он был участником 2-го заседания Антифашистского вече народного освобождения Югославии, а после войны – председателем президиума Боснии и Герцеговины[1202].
Митрополит Иоанникий считал, что зло коммунизма страшнее и опаснее, чем зло фашизма, и в его Пасхальном послании 1942 г. явно прослеживались мысли о необходимости уничтожения сначала коммунистического, а потом вместе с западными союзниками и фашистского зла. Поэтому владыка неоднократно писал антикоммунистические окружные послания. 6 апреля 1942 г. он указал архиерейским наместникам и настоятелям монастырей своей епархии сообщить, как вели себя священники и монахи «во время коммунистической тирании», особенно о священниках, которые боролись на стороне коммунистов или вели соответствующую пропаганду и «тем помогали их злодеяниям». При этом митрополит отмечал: «К сожалению и стыду всех нас – священнослужителей и к соблазну верующих были и такие священники и иеромонахи»[1203].
16 апреля владыка издал указ о запрещении в священнослужении активных помощников коммунистов: архиерейского наместника в Колашине протоиерея Йагоша Симоновича, священников Симо Поповича, Блажо Марковича, Видака Дракича, Благота Джуровича, Новака Кольеншича, Джорджи Калезича, Радула Шчепановича и Радована Радуловича, так как они «служили коммунизму, а не Церкви». Среди этих лиц были три члена церковного суда в Цетинье, все они оказались уволены со службы без права пенсии. 14 мая митрополит Иоанникий в подгорицком храме св. Георгия отпевал погибших в борьбе с коммунистами черногорских националистов. В окружном послании от 18 мая митрополит указал архиерейским наместникам срочно представить сведения о последствиях коммунистического террора. Через неделю – 27 мая последовало новое окружное послание «О преступлениях коммунистов-партизан, причиняющих вред церквам и монастырям и моральный вред душам», в котором подчеркивалось: «Коммунисты начали борьбу и беспощадно ведут ее против духовных и моральных основ нашего народа. Они объявили войну Богу и Святой Церкви». Архиерейским наместникам предписывалось строго следить за приходскими священниками, чтобы они вели антикоммунистическую работу и удовлетворяли духовные потребности национальных черногорских частей. Еще в одном окружном послании от 15 июля 1942 г. владыка предписывал архиерейским наместникам сообщать о заслугах священников, участвовавших в акциях националистов или четников против коммунистов и т. д.[1204]
Митрополит Иоанникий старался поддерживать в качестве борцов с коммунистическими партизанами и черногорских националистов (не разделяя их идеи о независимости Черногории), и сербских четников (одновременно сражавшихся с оккупантами). Так, например, штаб Лимского четнического отряда 4 августа 1942 г. выразил владыке благодарность за благословение и заявил о своей преданности Православной Церкви. С другой стороны командующий народным войском Черногории и Герцеговины националист полковник Байа Станишич в благодарности настоятелю Острожского монастыря за теплый прием писал, что митрополит Иоанникий 12 августа 1942 г. дал благословение ему и его воинам. 18 октября 1942 г., во время беседы с губернатором Черногории в Острожском монастыре, владыка призвал к милости в отношении его многострадального народа и сказал, что молится за погибших в борьбе с партизанами-коммунистами итальянцев и наших борцов (черногорских националистов). Содержание этой беседы было опубликовано в прессе[1205].
28 октября 1942 г. председатель Главного национального одбора генерал Б. Джуканович попросил митрополита указать архиерейским наместникам и приходским священникам, чтобы они в воскресенье и праздники совершали богослужения с антикоммунистическими проповедями, «так как за время страшного коммунистического правительства в народную душу посажены антирелигиозные корни». Джуканович также отметил, что он со своей стороны издал распоряжение, чтобы все члены гражданских и военных властей присутствовали на богослужении. В тот же день владыка известил генерала, что издал соответствующий циркуляр[1206].
2 декабря 1942 г. в связи с подготовкой издания церковного календаря «Острог» на 1943 г. митрополит Иоанникий попросил у военных частей националистов списки погибших в борьбе с коммунистами для включения имен «национальных мучеников» в календарь. Вскоре Ловченская бригада представила список из 97 человек, а Пиешивачский батальон – из 49.
Тяжелейший удар по националистам был нанесен 12 октября 1943 г., когда во время нападения на Острожский монастырь партизанами оказались убиты 27 их активных деятелей, офицеров и солдат, в том числе председатель Главного национального одбора Б. Джуканович и командующий народным войском Черногории и Герцеговины Б. Станишич. 12 ноября митрополит Иоанникий совершил по ним панихиду в Цетинском монастыре и произнес в присутствии военного командования националистов антикоммунистическую проповедь, заявив в ней: «Партизаны являются сатанинскими мразями». 4 декабря владыка выступил с соответствующим заявлением по радио, причем это выступление вскоре было опубликовано в газетах под заголовком «Митрополит Черногорский против коммунизма»[1207].
В ответ в декабре 1943 г. религиозный отдел исполнительного комитета, избранного 1-м заседанием Антифашистского вече народного освобождения Югославии, запретил поминать в храмах «квислингского» (т. е. якобы коллаборационистского) митрополита Иоанникия, и признававшие указания отдела священники в дальнейшем поминали за богослужением только Сербского Патриарха Гавриила. Некоторые черногорские священнослужители открыто служили молебны за руководителя югославских коммунистов И. Б. Тито, с чем активно боролся владыка Иоанникий[1208].