Норби

— Одеколона нет, возьмешь крем, он на полке.

Плохо ли, хорошо, но справился. Его оглядели с головы до ног.

— Комбинезон снимай, не понадобится больше.

Антек решил не спорить, и, отдав свой маскировочный, получил взамен другой, тоже серый, но тонкий и легкий. Под конец ему вручили расческу.

— Разговаривать тихо и вежливо. Обращаться: «Ваше высочество» или «Серенита». Язык разговора — немецкий. Что неясно?

Бывший гимназист лишь дернул плечами. Язык немецкий, а «серенита» — уже латынь. Высочество определенно женского рода.

В конце коридора — еще одна дверь. Подвели, открыли и легко подтолкнули в спину.

— Если что, ты под прицелом. Иди!

* * *

Он снова увидел небо. Иллюминатор оказался таким же, как на погибшем корабле, огромный, во всю стену. А вот небо иное, не темное, а самое обыкновенное, залитое лучами майского солнца. И облака, легкие, очень похожие на птичьи перья.

Женщина в синем комбинезоне шагнула навстречу.

— Вы — Антек. Здравствуйте! Я Вероника Оршич.

Бывший гимназист невольно вздохнул. Серенита была прекрасна — как солнечное весеннее небо. И глаза — небу в цвет. Хорошо, что он успел побриться!

— Ваша знакомая жива, но, к сожалению, в очень тяжелом состоянии. Ее ввели в искусственную кому. Хорошие врачи на Земле есть, но оборудование и лекарства — как во времена Парацельса.

Антек понял, что надо ответить. Но с чего начать? На «Плутоне-1» есть медицинский блок, только где он, этот «Плутон»? Он помнил лишь тропинку, ведущую к просеке.

— Мы солдаты, серенита. На войне как на войне.

Голубые глаза потемнели, на лицо словно упала тень.

— И каждый готов убивать. Убивать и умирать. Но за кого воюете вы, Антек? За Клеменцию?

Он хотел ответить «За Польшу», но прикусил язык. Лгать синеглазой не хотелось.

— Так уж вышло, серенита. Русские взяли меня в плен, а ваши… То есть, которые с Клеменции, выручили. Есть, кажется, выражение: ситуационный союзник. Но и таких нельзя предавать.

Подумав немного, она кивнула.