Коварная ложь

Жилка на шее.

Жилка на виске.

Жилка на моем гребаном члене.

Рука Эмери метнулась в слепых поисках регулятора температуры. Она повернула его и шагнула назад. Вода каскадом стекала по ее лицу изгибам ресниц, по губам и ниже.

Я отказывался смотреть на ее тело, пусть даже она заполняла пространство своим присутствием. Все в ней было слишком.

Слишком разрушительно.

Слишком токсично.

Слишком безрассудно.

– Что за простушка, – солгал я, сгорая от того, как пронизывающе смотрели эти разноцветные глаза.

Горячий туман вскипел в комнате, окутывая одежду и все участки кожи, до которых только мог достать. Я прислонился спиной к раковине, перенеся свой вес на нее, снял пиджак, бросив его на запотевшую от пара плитку и не торопясь закатал рукава своей шелковой рубашки.

Шею сдавливало, но я держал ворот застегнутым, не желая дальше раздеваться перед обнаженной двадцатидвухлетней девушкой. Особенно когда четко разглядел красную бутылку с синей этикеткой и крадущимся волком на ней.

Она использовала мой старый гель для тела. Тот же бренд. Тот же запах. Вор, по ускользающим от меня причинам крадущий мою сущность.

Вот почему в лифте я узнал ее запах.

Она втирала меня по всему своему телу.

– Мне жаль вас, мисс Родес, – я сделал акцент на ее фамилию, наслаждаясь тем, как она реагирует на нее. Словно я ударил ее по спине. – Вы неспособны понять простые слова. Так скучны. Так беспросветны. Вы напоминаете мне вашу мать.

На самом деле они были полной противоположностью.

Вклад Вирджинии Уинтроп в общественное развитие включал в себя поощрение анорексии у молодежи Истриджа, надзор за стыдливыми домохозяйками, имеющими секс, который она бы хотела иметь, но не могла себе позволить, и ежедневное употребление шампанского в количествах достаточных, чтобы отрубить слона с избыточным весом.

Тем временем Эмери забавлялась тем, что бросала вызов своей матери, сражаясь с проектом «Вирджиния 2.0», как будто от этого зависел ее рассудок. Однако в конце концов она узнала о растрате Гидеона и ничего не сделала.

Тысячи людей потеряли работу и сбережения. Ангус Бедфорд умер. Папа умер. Может быть, Эмери была такой же, как Вирджиния.

– Возьми свои слова обратно! – Вся ее поза стала вызовом, когда она закричала, вскинув подбородок и подавшись вперед. Я не сомневался, что она набросилась бы на меня, если бы нас не разделяло стекло и четыре фута пространства.