Она встала, принялась оглаживать ладонями свое смуглое, напеченное солнцем ладное тело. Сняв платок, встряхнула коротко стриженными волосами, туго прижала их платком, завязав его теперь уже не на подбородке, а на шее.
Юрий сквозь полуоткрытые веки следил за Ниной. Его поразили тонкая длинная шея Нины — словно точеная, и округлость плеч…
Он поднялся рывком, привлек Нину к себе, стал целовать в шею, в плечи, ощущая губами податливую мягкость и теплоту кожи, ловя ее молочно-свежий, какой-то знакомо-неопределимый запах.
— Что с тобой? Глянь, сдурел хлопец! Перестань!.. — прерывисто дыша, начала обороняться Нина.
Он легко поднял ее на руки. Она запротестовала, понимая, что это уже не обычное озорство:
— Не треба! Шо ты робишь?..
Почужевшим от волнения голосом он стал успокаивать ее:
— Ничего… утихомирься. Дурного тебе не зроблю.
— Куда ты меня несешь?
— Посмотрим, шо в каюте. — Сказал, лишь бы что-то сказать.
Когда он спускался с ней по узкому трапу в жилую каюту, Нина хваталась за поручни, за выступы.
— Я не хочу!..
Он с силой притискивал ее к себе, обдавая шею знобящим дыханием, просил:
— Нина, люба моя, ничего поганого не будет!
Он положил ее в корытце судовой койки на жесткий пробковый матрац. Глаза ее, широко открытые от испуга, странно потемнели, губы подрагивали. Пытаясь унять дрожь, она прикусила их до боли. Юрко ощутил на ее губах слегка солоноватый привкус крови…
Лежали молча, отупевшие от изведанного чувства и, видимо, еще не постигая случившегося. Перевернувшись на живот, Нина обхватила голову руками, заголосила потерянно:
— Шо ты наробив, проклятый, шо наробив!.. Куда я теперь такая! Кому я теперь такая!..
Он прикрыл ее плечо ладонью, стал оправдываться, успокаивая:
— Я тебя не брошу.
Она рыдала долго и тяжело. Вдруг утихла. Сев на постели, поджав коленки к самому подбородку, равнодушным голосом заключила:
ebooksa