— Коров выгоняют в череду, бугай голос подает, чередник батогом стреляет.
Паня подошла поближе, присела на краешек кровати, сложила руки под грудью.
— Нема, сынок, череды. Нема коров. Пастухи перевелись.
— Як це так? — непонимающе спросил Юрий, привстал на локте.
— Сдали скотину в колхоз. За плату, конечно. Да ты лежи, лежи… Что тут такого? Сдали, и все. Кормить же нечем. Сено, солома строго идут на фермы, и то не хватает. Знаешь же, счас этого животноводства развелось — страх великий! Овцефермы, свинофермы, птицефермы, телятники, крупный рогатый скот, водоплавающая мелочь… И все механизировано. Поилки, кормушки, доилки, сушилки. Очистка стойла и та механическая. Вот я и говорю: дома держать скот невыгодно; хлопот полон рот, а толку чуть.
— Свое молоко, своя сыворотка!.. — вставил Юрий.
— Дед Охрим сходит на зорьке с бидончиком до ларька… Помнишь, возле бывшей конторы Котовского?.. Вот тебе и вершок, и кисляк.
— Не весело!
— Вроде бы скучновато… Но пораться дома со скотиной надоело. Да и с кормами ж, говорю… Овчинка выделка не стоит. А получилось как? Сперва пришло распоряжение сверху: сдать коров. Ну, тут бабы подняли гвалт: как без своей коровы? Испокон жили с коровой, а тут — расставайся. Растерялись. Кто сдает, кто нет. Да и наверху, видать, твердого мнения не оказалось. Разнобой получился. Новый циркуляр спущен: кто желает, пускай ведет свою скотину обратно до двора. Но охотников тоже мало оказалось. Стали привыкать без коров. В лавке масло купила, и ешь себе спокойно.
— А есть?
— Когда как.
Юрий уже не мог лежать. Перекинул Полинку через себя к стенке, сел, спустил длинные ноги на пол.
— Так дойдет до того, что и петушиного голоса не услышим.
— Возможно, и не услышим.
— Что ж за село будет?
— Со стороны оно, конечно, приятно послушать и певня клич, и коровий мык. А пораться дома с худобой ой как тяжело.
— Скучно так…
— Нам, сынок, скучать некогда. Крутишься в делах и не замечаешь, чи брешут собаки, чи их тоже нема.
— В селе должна быть воля, природа.
— Конечно, сынку. Свобода — она и есть свобода; никто не спорит. Только скажу тебе, если бы мне кто в кухне кран для воды поставил, чтоб я не шлепала до солодкого колодезя в нижний проулок, або если бы еще и газ провел для плиты, — ей-право, в ножки бы тому поклонилась… На нашей Чапаевской улице асфальт положили — не нарадуются люди. А другие улицы раскисают на полгода, стоит такое багно — ноги не вытянешь. Хай ей лихо, такой природе!..
ebooksa