Когда же Флавиан, которого осудили, не выслушав, напомнил о решении папы Льва, Барсум и его монахи бросились на Флавиана и так его искалечили, что он умер через три дня. Патриархом в Константинополе сделали Анатолия, который раньше был полномочным представителем Диоскора в столице.
Таким было это чудовищное сборище, на котором голоса добывали с помощью насилия и запугивания, где место святых книг заняли палки и мечи, а угрозы солдат звучали вместо похвал Богу.
Как раз примерно к этому времени следует отнести несколько писем Феодорита к константинопольским монахам. Феодорит (иначе Теодорет), епископ города Кир, был смещен эфесским сборищем со своей должности, даже не получив разрешения появиться перед своими судьями, а его сочинения были осуждены так же, как сочинения Нестория. Он напомнил о решении папы, чье учение, так четко и ясно изложенное, он принял с большой охотой. В то же время он, чтобы не допустить соблазна, которым могло бы стать для святых душ его осуждение, но одновременно показать столичным монахам, о чьих славных трудах он знал, как высоко он ценит их и их символы, и как ему важно не быть лишенным общения с ними, он много раз писал им письма, сообщая им обо всем, что он вынес ради истины и заверить их, что он исповедует каноническое православие. Трудно было бы найти более красноречивые свидетельства того, как сильно влияли монахи на борьбу за истинное православие, каким поучительным примером была их верность для всего Востока, и той надежды на победу церкви, которую рождала в сердцах верность монахов старым догмам.
В письме к Марцеллу, архимандриту монастыря Неусыпающих, епископ Кира пишет: «Нас побуждает снова писать Вам не только прекрасная жизнь, которую Вы ведете, но также и достойное похвалы усердие, которое Вы проявили в борьбе за апостольскую веру, не боясь ни императорского могущества, ни сговора епископов. Хотя большинство из них дали согласие лишь потому, что их вынудили силой, все же они утвердили своими подписями новую ересь. Но ничто из всего этого не поколебало Вашего благочестия, и Вы сохранили верность старым догмам, которые были верой апостолов и пророков, и которым учит церковь. Мы тоже гордимся тем, что остались верны этим правилам веры… и горячо просим Ваше Благочестие молиться о том, чтобы нас причислили не к тем, кто оскорбляет Евангелие, а к тем, кто страдает от несправедливости за евангельскую истину».
Он написал также письмо константинопольскому монаху Андрею, с которым никогда не виделся, но с которым очень желал познакомиться оттого, что слышал о нем много хорошего. «Весь мир, – писал он, – восхищается правильностью Вашей веры, поучительностью Вашей жизни, стойкостью Вашей души, гармоничностью Вашего поведения, Вашими мягкими манерами и обаянием в обществе и всеми добродетелями, которые сделали Вас совершенным последователем святой философии. Дорогой друг, преподнесите мне в дар как можно скорее то, чего я желаю, – пришлите Ваши письма, в которых Вы беседовали бы со мной, потому что обмен письмами приносит большое утешение разлученным. Вы будете писать человеку, чьи верования ничем не отличаются от Ваших».
Еще одно письмо, гораздо более важное по своему значению, было адресовано всем монахам императорской столицы. В нем Феодорит рассказывает о том, как его осудили в его отсутствие по ложному обвинению в том, что он разделяет ошибочные взгляды Ария, Евномия и Аполлинария. Он долго излагает свой взгляд на воплощение Слова и сочетание божественного и человеческого в Иисусе Христе. Он верит так же, как все Отцы греческой и латинской церквей, «в то, что святейший Лев, который теперь управляет великим Римом и распространяет из Запада во все земли свет истинного учения, изложил в своих апостольских письмах в качестве правила веры».
Партия Евтихия вскоре лишилась милости императора. Главная опора этой партии, евнух Хризафий, попал в опалу, императрица Евдоксия была выслана в Иерусалим, а Феодосий внезапно скончался в июле 450 года (погиб в результате несчастного случая на охоте), оставив трон Пульхерии и Маркиану. Новые император и императрица, горячие сторонники канонического православия, постарались покончить с религиозными спорами, которые нарушали покой империи. Сначала в Константинополе был созван малый собор; все присутствовавшие на нем епископы во главе с патриархом Анатолием и все столичные монахи, которые в нем участвовали, поддержали догматическое письмо папы Льва и осуждение Нестория и Евтихия.
Затем по желанию императора в Халкидоне (в октябре 451 года) был созван большой собор. Папу на этом церковном съезде представляли три легата; в соборе участвовали больше шестисот епископов, они осудили ошибки Евтихия и признали правилом веры письмо святого Льва Великого. «Это вера Отцов, это вера апостолов. Мы все верим так, все православные верят так. Анафема тому, кто не верит так. Устами Льва говорил Петр. Мы верим в то, во что верит Лев. Его учение – учение Петра, оно – столб, о который разбиваются все ереси, потому что римский епископ поставлен божественным провидением для того, чтобы защищать истину, и так неуязвим, что ошибки не могут его ранить».
На четвертое заседание собора были вызваны архимандриты – сторонники Евтихия и православные архимандриты. Первая группа написала императору письмо, которое было прочитано перед участниками заседания. В числе просьб, с которыми обратились авторы письма, была просьба созвать Вселенский собор. В другом письме, адресованном участникам собора, они просили впустить на заседание святейшего архиепископа Диоскора и святейших епископов, которые были с ним. Среди этих монахов-евтихиан был знаменитый Барсум, который своей жестокостью внес такой большой вклад в победу Евтихия и Диоскора в Эфесе. Увидев, как он входил в зал, один из отцов – участников собора, Диоген, епископ города Кизик, не смог сдержать свое негодование и сказал: «Вот он, этот Барсум, убийца блаженного Флавиана». И все епископы закричали: «Это он, тот Барсум, который устроил мятеж во всей Сирии, тот, кто поднял против нас тысячу монахов. Его нет в прошении на имя императора. Почему он вошел? За дверь Барсума-убийцу, на стадион убийцу, анафема Барсуму, в изгнание Барсума!» Имени Барсума действительно нет в списке архимандритов-евтихиан, подписавших письмо на имя императора Маркиана.
Под этой просьбой стоят восемнадцать подписей, и после каждого имени стоит титул «смиреннейший архимандрит». Но подлинность этих титулов была проверена на публичном заседании в присутствии православных епископов и архимандритов, и оказалось, что почти все подписавшиеся, за исключением троих – Кароза, Дорофея и Максима, незаконно присвоили себе этот титул и не были даже монахами, а жили за пределами монастырей кто один, кто с несколькими собратьями, в часовнях, посвященных мученикам, или в гробницах.
На этом же заседании было прочитано адресованное императору письмо, в котором восемнадцать православных архимандритов хвалили его за усердие в отстаивании православия, просили его наказать монахов, упорствующих в своих ошибках, так сурово. как велят монастырские уставы, и отдать в распоряжение православных пещеру, где «эти нечестивые животные» каждый день хулили святого Спасителя Иисуса Христа.
После этого чтения взял слово Дорофей. Он хотел доказать, что Евтихий был православным и все, что говорили против Евтихия, было клеветой. Но когда его попросили подписаться под письмом папы Льва, которое собор принял как правило веры, он отказался это сделать, и так же поступили другие евтихиане. Чтобы их не осудили сразу же, Дорофей заявил, что император якобы обещал устроить дискуссию между ними и православными и лично присутствовать на ней. На это император дал мудрый ответ: «Если бы я желал сам решить этот спорный вопрос, я не созвал бы собор. Но поскольку он собрался и уведомил меня о вашем деле, я приказываю вам обратиться к нему и узнать от него то, чего вы еще не знаете. Знайте хорошо, что все постановления этого святого Вселенского собрания – правила для меня, я придерживаюсь его решений и верю в них». Карозу, Дорофею, Барсуму и другим монахам их партии была предоставлена отсрочка длиной в тридцать дней, начиная с этого дня, 15 октября, чтобы они имели время подумать и подчиниться постановлениям собора. По завершении этого срока они, если продолжали упорствовать в своей ереси, окончательно лишались своих должностей и званий, причастия и права руководить монастырями. Барсум и его подручные отказались подчиниться. Уехав из Халкидона, Барсум вернулся в Сирию и там продолжал распространять ересь Евтихия до самой своей смерти, случившейся в 458 году. Кароз и Дорофей по просьбе папы были высланы из своих монастырей и лишены возможности распространять свое ядовитое учение. Видно, что император долго был снисходительным по отношению к этим упрямым архимандритам, значит, не следует понимать буквально его объявленный в июле 452 года указ, согласно которому было приказано изгнать из столицы всех евтихиан и даже выслать из империи всех священнослужителей и монахов, которые ранее жили в убежище Евтихия.
Чтобы беспорядки, которые создали Евтихий и его сторонники, больше не могли повториться, собор принял несколько постановлений-канонов, которые, по мнению их авторов, должны были восстановить порядок в монашеском сообществе, полностью подчинив монахов епископам. Два первых канона были приняты по просьбе императора. Собор постановил, что каждый, кто ведет истинно монашескую и вполне монашескую жизнь, должен пользоваться положенным ему уважением. Но некоторые люди, пользуясь своим званием монахов как предлогом для создания беспорядков в церкви и государстве, ездят из города в город, забыв о благоразумии, и даже добиваются, чтобы им строили монастыри. Вот почему мы постановляем, что ни один монастырь или молитвенный дом не может быть основан или построен без разрешения епископа соответствующего города. Монахи каждой местности и каждого города отныне подчиняются своему епископу; они должны жить мирно, заниматься лишь постом и молитвой и всегда оставаться в тех местах, которые им назначены. Они никогда не должны покидать свои монастыри без разрешения своего епископа и без необходимости. Монастыри должны принимать рабов, чтобы делать их монахами, только с разрешения их господ. Собор добавляет к этому: «Если кто-либо нарушит это постановление, он будет отлучен от церкви, чтобы не было осквернено имя Бога, и епископ каждого города должен надлежащим образом надзирать за подчиненными ему монастырями. Монахи, которые являются также и священнослужителями, отныне находятся в юрисдикции своего епископа и обязаны повиноваться ему под страхом отлучения». Из протокола четвертого заседания собора видно, что главной причиной издания этого канона были монахи-евтихиане, и в первую очередь сириец Барсум. Он и его подчиненные-монахи были, как последователи Евтихия, выведены из-под юрисдикции своего епископа, которого они обвиняли в несторианстве.
Монахи или священнослужители, объединившиеся с целью заговора против своего епископа или против других монахов, отныне лишались своих должностей. Что касается странствующих монахов, которые являлись в столицу империи, Константинополь, без поручения от своего епископа, а иногда даже были отлучены им от церкви, подолгу жили в столице, сеяли смуту, создавали беспорядок в делах церкви и в частных домах, святой собор решил, что защитник святейшей константинопольской церкви будет сначала предупреждать их, чтобы они покинули столицу, а потом, если они продолжат бродить по ней, будет силой высылать туда, где они живут.
Императорский эдикт от 28 июля 452 года утвердил все постановления собора, направленные против Евтихия и монахов из его партии. В этом указе было сказано, что евтихиане не могут больше иметь священников и других священнослужителей, а Евтихий не может называться священником, потому что недостоин этого звания и лишен его. Монахам из его партии было запрещено жить совместно, строить монастыри и проводить собрания под угрозой конфискации места, где они попытаются это сделать. Они больше не могли ничего ни от кого получить по завещанию и ничего оставить в наследство своим собратьям по секте.
Тех, кто был монахом в пещере Евтихия, как раньше манихейцев, изгнали из империи.
Диоскор и Евтихий были отправлены в изгнание. Диоскора сослали в Каппадокию, в город Гангры, где он умер в 454 году. Евтихий, несмотря на свой преклонный возраст, в это время был еще жив, потому что папа Лев Великий в своем письме, которое датировано 15 апреля 454 года, жаловался Маркиану, что Евтихий из своего изгнания с яростью отчаяния продолжал распространять свою ядовитую хулу на истину и удвоил свое бесстыдство, чтобы соблазнять невинных. «Поэтому я считаю, – добавляет папа, – что Вы, Ваша Императорская Милость, поступили бы мудро, если бы перевели его в более отдаленное и уединенное место. Нужно также полнее и чаще укреплять монахов его бывшего константинопольского монастыря в евангельском и апостольском учении. Этот прекрасный результат был бы достигнут быстро, если бы настоятель этого монастыря постоянно находился в обществе Вашего почитателя, епископа Юлиана, которого я назначил туда инспектором веры. Если его посещения станут чаще, это усердие могло бы только увеличить духовную пользу, которую получают от них живущие там Божьи слуги».
Так расселение по разным местам руководителей монофизитской ереси положило конец (по меньшей мере в Константинополе) борьбе против нее и позволило надеяться, что с этих пор в столичных монастырях воцарится мир. Самые знаменитые нестоличные монахи: в Палестине это были святой Евфимий, настоятель многолюдного монастыря, святой Савва и Феодосий Киновиарх, в Сирии – Симеон Столпник, в Вифинии – святой отшельник Авксентий – тоже дали всем пример полного подчинения Халкидонскому собору и защищали его от клеветы, которую распространяли на Востоке евтихиане. Император Маркиан так сильно верил в поддержку этих своих заступников, что, желая обеспечить победу православия среди монахов, применил насилие к одному из них – к отшельнику Авксентию, который жил в горах недалеко от Халкидона, напротив Константинополя, и приобрел большое влияние на народ своей святостью и чудесами. Толпа людей, которых каждый раз было все больше, сбегалась из столицы и всех ее окрестностей увидеть его и послушать его драгоценные наставления. Боясь своим сопротивлением стать причиной соблазна для тех, кто отвергал решения собора, Авксентий в конце концов решил прийти на собрание Отцов; ему прочитали акты святого собора, он согласился со всем, что там было решено, и твердо решил защищать халкидонское учение против невежества и клеветы.
Несмотря на все эти меры, партия монофизитов продолжала плести интриги за пределами столицы. Феодосий, монах из Александрии, который в Халкидоне был страстным противником православия, сумел оказаться на престоле иерусалимских патриархов и дал волю своему гневу на всех, кто отказывался встать на сторону противников собора. В Египте Протерий, сменивший Диоскора на престоле александрийских патриархов, был убит во время мятежа, который монахи-монофизиты подняли, когда умер Маркиан. Сменивший его Тимофей Элур предал анафеме Халкидонский собор, папу Льва и константинопольского патриарха. Третий Патриарший престол Востока, антиохийский, тоже оказался в руках евтихиан и был отдан монаху Петру, имевшему прозвище Сукновальщик, потому что этим ремеслом он раньше занимался в константинопольском монастыре Неусыпающих. Этот Петр знаменит тем, что вставил в молитву «Трисвятое» формулу, вскоре ставшую причиной новых богословских споров.
Эти три патриарха много раз боролись, несколько раз пытались заключить союз и в конце концов окончательно отделились и от константинопольской, и от римской церкви. Уже в конце V века в восточной части Сирии возникла независимая несторианская церковь, главным городом которой стала Селевкия. Общины ее последователей процветали в Персии, Аравии, восточной части Индии и даже в Китае. А жители Западной Сирии стали последователями Евтихия, учение которого стал распространять их земляк, монах Иаков эль-Барадай. Оно было принято в Месопотамии, Армении, Египте и Абиссинии: в каждом случае местная церковь, став автокефальной, из ненависти к Византии пожелала проводить богослужение на местном языке, а затем много раз вступала в союз с исламскими завоевателями.
ebooksa