Бродвей: Бродвей. Мой собственный. Мания

Она пожала плечами и отхлебнула из бутылки.

— Рене мертв. Что дальше?

— А почему?

— Можно придумать тысячу причин. Китти, видимо, чувствовала, к чему идет, и отвалила отсюда.

— Где она?

— В Джерси-Сити. Вчера уехала. Ее старик обещал взять к себе на фабрику.

— А ты?

— А вам что за дело?

— Никакого.

— Так к чему вопросы?

— Рене Миллс, — напомнил я.

— По-моему, вы знаете ситуацию. При чем тут я? Мое дело зарабатывать на хлеб. Я не бог весть что, но гожусь, когда ничего лучше нет под рукой. — На мгновение она забыла про свою злость и мечтательно посмотрела на потолок. — Эх, не поверите, но еще четыре года назад все было по-другому. Я вращалась в самых высоких кругах — Майами и все такое. Хорошие были денечки.

— Что же случилось?

— Профессиональное заболевание. Пара визитов в клинику — и все в порядке, но… со мной уже было покончено. Старая история.

— Давай вернемся к Рене Миллсу.

Она скорчила гримасу и допила пиво.

— Рене подобрал меня. Меня и Китти. Мы были готовы на все. Бизнес, конечно, вшивенький по сравнению с тем, что было, но жить-то надо. Он организовывал встречи, доходы делили пополам. Ничего, жили.

— Почему же он бросил дело?

— Вообразил себя большим человеком. У него вечно были идеи, они его и довели до пули. На этот раз он сказал, что все, с делом покончено, выложил нам каждой по сотняге, а сам сияет, словно медный таз, и ботинки на нем новые, и старые часы выкупил. А часы, между прочим, он спер у одного типа в баре и заложил их за восемь сотен, так что часы были неплохие.

— Как ему это удалось?