Неожиданно Хейден помрачнел, его брови сошлись на переносице. Орвил сказал, что буква «а» была выше строки… Совсем недавно он видел текст, где «а» выбивалась из линии! Барт вспомнил письмо Вальдо, фотокопия которого лежала в ящике стола.
Подумав несколько секунд, он пожал плечами:
— Мало ли пишущих машинок с подобным дефектом!
Наступила ночь. Вальдо ждал…
Из укрытия, где он притаился, яркий свет Бродвея казался чем-то вроде ореола. Вальдо долго и тщательно выбирал это место. Следовало быть особенно осторожным, потому что на этот раз все должно произойти по-другому…
Пальцы Вальдо поглаживали рукоятку ножа в кармане, словно контакт с ним был ему необходим для собственной уверенности. Сложенное лезвие пока не таило опасности. Но оно было — холодное, острое и надежное.
Вальдо гордился, что смог укротить свое желание, возникшее после полудня, но чувствовал в себе слабость, что было совершенно не к месту в данный момент.
Вот-вот должен был наступить час «X».
Барт Хейден больше никогда не будет ласкать тело этой женщины.
Если бы невидимый свидетель наблюдал в этот час за Анжелой Браун, урожденной Анни Броварски, он испытал бы величайшее наслаждение от созерцания совершенного тела обнаженной девушки. Всю ее одежду составляла пара домашних тапочек, отороченных перьями экзотических птиц.
Но видеть мисс Браун никто не мог, потому что она тщательно заперла дверь и опустила на окна своей небольшой квартиры, которую снимала в кирпичном доме недалеко от Бродвея, жалюзи.
Мисс Браун хотелось быть ангелом, но, откровенно говоря, ангельского в ней ничего не было. Во-первых, ее тело не соответствовало этому представлению, если иметь в виду критерии, какими должны обладать ангелы в религиозном представлении народа. Анатомическое строение Анжелы естественнее смотрелось бы в эротических изданиях, нежели в райских кущах. При росте сто шестьдесят три сантиметра она обладала округлыми, полными бедрами, а совершенной формы дерзко торчащая грудь была внушительной упругости. Во-вторых, мисс Браун собиралась через несколько часов решить проблему, которая изначально исключала для нее всякую возможность оказаться в составе какого-нибудь ангельского хора.
Закрывшись в ванной, она с большим прилежанием перекрашивала волосы. От рождения она была жгучей брюнеткой, но, чтобы соблазнять клиентов «Саломея-клуба», Анжела была вынуждена время от времени обновлять свои белокурые кудряшки.
Тщательно нанеся специальный раствор на волосы, она промурлыкала припев из модной песенки: «Ах, как бы мне продинамить этого мужчину!» Мисс Браун обожала мужчин, не могла без них обходиться, и не в ее принципах было им отказывать. Но в этот момент, содрогаясь всем телом, она думала о самом опасном мужчине в городе — о Вальдо и его ужасном ноже.
Мысль о Вальдо преследовала ее целый день. По этой причине она несколько раз проверила, хорошо ли закрыта дверь, и опустила на окна жалюзи.
Короче говоря, мисс Браун была напряжена, очень нервничала, но изо всех сил старалась сохранить самообладание. Обнаженная, она казалась нежной, беззащитной и уязвимой, но это впечатление было обманчиво. За двадцать пять лет существования она постепенно приобрела защитный панцирь, точно такой, какой имеет моллюск, постепенно пряча свое мягкое тело во все более толстый слой известняка. В детстве мисс Браун познала ужасную нищету, живя с грубым отцом-алкоголиком, матерью, истощенной болезнью, и старшей сестрой, ханжой и садисткой. Едва Анни исполнилось пятнадцать лет, она сбежала из родительского дома, встретила молодого, всегда пахнувшего одеколоном убийцу и стала его любовницей. Однажды полиция арестовала ее и направила в исправительное учреждение для несовершеннолетних в родной Мэриленд. Там Анни оказалась среди таких же, как и сама, малолетних правонарушительниц с исключительно ранними знаниями всевозможных пороков. Только после выхода из исправительного учреждения она пожила спокойно. В ее жизнь вошел студент. Это была обоюдная, всепоглощающая любовь.
Студент учился в университете, изучал такое, что маленькая Анни Броварски никогда бы не смогла понять. Переполнявшие его чувства он излагал на бумаге в стихах и, смущаясь, давал ей читать. Стихи не рифмовались, но в них было множество красивых слов. И несмотря на то, что сна не всегда улавливала смысл хитросплетения этих слов, маленькая Анни Броварски, выросшая в грязном районе сталелитейных заводов, задыхалась от восхищения, понимая, что именно она вдохновляет своего возлюбленного. Когда студент обнимал ее, он не спешил завалить Анни на кровать, не щупал бесстыдными, жадными руками, как это делал молодой убийца, а нежно ласкал ее, едва ощутимо дотрагиваясь кончиками пальцев до ее кожи, словно гладил хрупкие, бархатистые лепестки цветка. После сдачи экзаменов ему предстояло отслужить в армии, но они решили пожениться до того, как его призовут. В один прекрасный день Полли, сестра Анни, обнаружила существование студента. Она подстерегла его возле университета и рассказала о приключениях своей сестры с молодым гангстером, который в свои двадцать лет никогда не расставался с револьвером. Не забыла она рассказать и о пребывании Анни в исправительном учреждении. Чистые юношеские иллюзии студента рухнули в бездну. Он незамедлительно ушел на службу, не дождавшись даже экзаменов, и через две недели был убит в Корее.
Так же спокойно, с садистской изощренностью Полли убила и собственную мать.
ebooksa