Бродвей: Бродвей. Мой собственный. Мания

22
18
20
22
24
26
28
30

Орвил испуганно подскочил, словно его застали на месте преступления. Его щеки стали одного цвета с огненно-рыжей шевелюрой.

— О! Мистер Хейден! Я думал, что вы придете во второй половине дня. Мне срочно нужно отпечатать очень важное письмо, поэтому я пришел пораньше и позаимствовал вашу машинку. Та, которая стояла здесь в ожидании ремонта, все еще находится в банях Карнака. Я верну машинку буквально через несколько минут, мистер Хейден.

— Не суетись. Спокойно доканчивай письмо. Эта мельница пока мне не нужна. Да, когда выдастся свободная минута, забери ту машинку. Старый Банко тебе ее отдаст. И еще… Орвил, ты был знаком с мисс Браун, той молодой женщиной, которую вчера убил Вальдо?

По красивому лицу Орвила прошла вся цветовая гамма радуги.

— Это ужасно, мистер Хейден, — сказал Орвил, качая головой.

Он вытащил лист бумаги из машинки и присел на краешек стола, держа письмо таким образом, чтобы Барт не видел текста.

— Раза два я болтал с мисс Браун, когда она приходила к вам или Денхайму. Более близким знакомством похвастаться не могу.

— Дома у нее ты бывал?

— Вообще-то… один раз. Я вспомнил об этом только сейчас, когда вы спросили. Она, полагаю, рассказала вам… Однажды воскресным вечером я случайно встретил ее на улице, и она попросила помочь ей переставить мебель.

— Что было дальше?

Веснушки исчезли с лица Орвила, уступив место сплошному пятну вишневого цвета.

— Ничего особенного… мистер Хейден. Я переставил кое-что из мебели… Она угостила меня коктейлем из джина, поблагодарила, и я ушел.

Барт подумал, что еще ни разу в жизни не видел такого виноватого лица. Такое выражение может быть только у ребенка, которого застают на кухне в тот момент, когда он тайком и с опаской торопливо ест варенье ложкой.

— Я что-то сделал не так, мистер Хейден? — спросил Орвил, почувствовав изменение в настроении патрона.

— Вот это я и хотел бы узнать, — сказал Барт.

Орвил молчал.

Барт возвратился в свою каморку. Если Орвил не хочет с ним говорить, пусть в таком случае с ним разбирается Романо. Но сдать Орвила в полицию — это как бросить мозговую кость бешеным собакам.

В кабинете Барта ждал фотограф Пит Криз. Он жевал потухшую сигару, зажав ее меж желтых зубов.

— Берта сказала, что ты заявился на работу ни свет ни заря. Мне нужно проявить пленку, отснятую вчера. Но я хочу кое-что тебе рассказать. Ты знаешь Летти, управляющего домом, где жила девица?

— Слышал о нем, но ничего определенного…