Гостья

– Да, а в чем дело? – несколько надменно спросила Франсуаза; эта ноющая старуха была не слишком обременительна, но зачастую отличалась неуместным любопытством.

– Мне хотелось бы сказать вам несколько слов о ней. – Старуха в нерешительности остановилась на пороге маленькой гостиной, но Франсуаза за ней не последовала. – Мадемуазель Пажес только что жаловалась, что ее умывальник засорился, я заметила ей, что она бросает туда ватные тампоны, сливает грязную воду и чай. В ее комнате беспорядок, по всем углам валяются окурки и косточки от плодов, и покрывало на кровати прожжено со всех сторон, – добавила она.

– Если вы недовольны мадемуазель Пажес, обратитесь к ней, – сказала Франсуаза.

– Я так и сделала, – сказала хозяйка. – А она мне заявила, что не останется здесь ни одного дня. Я думаю, она собирает вещи. Поймите, я не испытываю трудностей со сдачей комнат, у меня каждый день на них спрос, и я с радостью рассталась бы с такой съемщицей; вы не представляете, во сколько мне обходится электричество, которое она оставляет включенным на всю ночь. – И она добавила с благодушным видом: – Вот только раз это ваша подруга, мне не хотелось бы создавать ей затруднений; я хотела сказать вам, если она передумает, то я не буду возражать.

С тех пор как Франсуаза здесь поселилась, к ней относились с совершенно особым вниманием. Она одаривала славную женщину бесплатными билетами, и та была довольна; а главное, Франсуаза аккуратно вносила арендную плату.

– Я скажу ей, – ответила Франсуаза. – Спасибо. – Она решительно стала подниматься по лестнице.

– Нечего этой жабе докучать нам, – сказал Пьер. – На Монпарнасе есть другие отели.

– Мне хорошо в этом, – возразила Франсуаза. Отель был хорошо расположен, и в нем было тепло; Франсуазе нравилось его пестрое население и скверные обои в цветочек.

– Стучим? – с некоторым сомнением спросила Франсуаза.

Пьер постучал; дверь отворилась с неожиданной быстротой, и появилась Ксавьер, растрепанная, раскрасневшаяся. Она засучила рукава блузки, юбка ее была вся в пыли.

– А-а, это вы! – сказала она с таким видом, будто с неба свалилась.

Бесполезно было предвидеть прием Ксавьер, ошибка была неизбежна.

Франсуаза с Пьером остановились как вкопанные.

– Что вы такое делаете? – спросил Пьер.

Ксавьер задыхалась.

– Я переезжаю, – заявила она трагическим тоном.

Картина была ошеломляющей. Франсуаза смутно вспомнила о тете Кристине, которая, верно, уже начинала злиться, но все казалось ничтожным по сравнению с бедствием, опустошавшим комнату, и лицом Ксавьер. Три раскрытых чемодана стояли посреди; шкафы выбросили на пол груды помятой одежды, бумаги, предметы туалета.

– И вы рассчитываете быстро с этим покончить? – спросил Пьер, строго взирая на разоренное жилище.

– Мне никогда с этим не справиться! – молвила Ксавьер, сжимая пальцами виски; она упала в кресло. – Эта ведьма…

– Я только что с ней разговаривала, – сказала Франсуаза. – Она позволяет вам остаться на эту ночь, если вас это устроит.