— Чш-ш, мамочка, не плачь, — забеспокоилась Фейт.
— Мэтью. — Странник стоял над ним. — Не будем терять времени и дневного света. Если мы двинемся сейчас, то нагоним его до темноты.
— Сейчас? — Налитые кровью глаза Ларк расширились. — Вы не можете оставить нас здесь! Когда там, в доме…
— У нас нет времени хоронить их.
Странник лишь констатировал факт с суровой правдивостью индейца.
— До Колдерз-Кроссинг восемь миль. Я не смогу пойти с мамой, когда она в таком состоянии. Одни мы пропадем. А если он выйдет из леса, когда мы будем идти по дороге? Если он увидит нас там…
Она не стала договаривать.
Вот для чего Морг сломал колесо, подумал Мэтью; он видел обездвиженный фургон, когда заходил в конюшню. Ларк с матерью могли бы поехать на фургоне в город, но Морг хотел задержать своих преследователей на тот случай, если подкуп не возымеет действия. Таким образом, у Мэтью и Странника оказались теперь на руках доведенная до полного отчаяния шестнадцатилетняя девушка и женщина с умом семилетнего ребенка.
— Какой вы смешной, — сказала Фейт индейцу.
Тот не обратил на нее внимания.
— Вам придется или остаться здесь, или пойти по дороге. У нас нет лишнего времени.
— Вы прямо как мистер Оксли, — тихо сказал Мэтью.
Странник повернулся к нему, источая нечто вроде холодной ярости, но заметить это мог только Мэтью.
— Вы видели на той кухне то же, что и я? Руку чудовища? Если вы хотите, чтобы он ушел, оставайтесь здесь, в приятной тени. Мы идем или нет? — Раздосадованный тем, что Мэтью не ответил сразу, Странник спросил у Ларк: — У вас есть седла для лошадей?
— Нет. Мы их запрягаем или в плуг, или чтобы фургон тащить.
Странник выдал тираду на своем языке с такими интонациями, что, наверное, даже англичанин не смог бы выругаться забористее.
Мэтью принял решение:
— Есть третий вариант. Они пойдут с нами.
— Вы сумасшедший, — выпалил Странник в своей спокойной, но убийственной манере. — Эти леса на вершине холма гуще, чем те, через которые мы шли сегодня утром. Мы не идти будем, а ползти.
— Во всяком случае, мы будем двигаться.