Мистер Морг

— Морг поднялся на холм, — сообщил он. — Я его заметил между валунами. Он скрылся в лесу, прежде чем я успел натянуть лук.

Мэтью кивнул, понимая, что Странник проявил благоразумие и здравый смысл, не продолжив преследование, когда спина не прикрыта миниатюрным пистолетом.

— Лес там очень густой, — сказал Странник. — Много мест, где можно устроить ловушку.

— Он не будет останавливаться.

Мэтью разжал левую ладонь и посмотрел на две золотые монеты, которые ему дала Ларк. Каждая из них была в пять гиней — такие же он нашел в шкатулке в доме Капелла. Какой-нибудь состоятельный путешественник или торговец попал в беду на Филадельфийском тракте, и ему пришлось выложить их Моргу и Раттисону.

— Неужели он правда думает, — размышлял вслух Мэтью, — что я откажусь от преследования?

Странник все-таки отвел взгляд от Мэтью и сквозь полуприкрытые веки осмотрел мертвого мужчину и двух детей.

— Не откажетесь?

Мэтью увидел на полу, возле одного из стульев, забрызганную кровью подушечку. На ней была вышита малиновка, сидящая на ветке дерева.

— Не понимаю я вашего бога, — сказал Странник бесцветным голосом. — Наши духи создали мир, небеса и все, чем мы являемся, но никогда не обещали присматривать за каждой отдельной птичкой[11]. Я думал, ваш бог проявляет больше… — Он пытался вспомнить слово. — Сострадания.

Мэтью не смог ничего на это ответить. Дождь посылается одинаково на праведных и неправедных[12], подумал он. В Библии, конечно же, есть и еще стихи и поучения о несчастьях и безвременной смерти. Но как может Бог закрыть глаза на такое? Вопрос этот требовал ответа. Он просто вопиял об ответе. Но ответа не было, и Мэтью, положив две золотые монеты в карман жилета к другим ценностям, вышел из кухни и из дома, пока черное отчаяние не успело повалить его на землю.

Странник последовал за ним. Девочка и ее мать сидели в тени ярко-желтого вяза. Девочка крепко прижалась спиной к стволу дерева, ее остекленевшие глаза смотрели в пространство, а мать как-то странно, по-детски непосредственно щебетала и играла с подолом светло-голубого платья дочери.

Фейт подняла взгляд на подходившего к ним Мэтью:

— Вы мистер Шейн?

Она произнесла это тоненьким детским голоском. Как семилетняя девочка, подумал Мэтью. Оттого, что так говорит женщина за тридцать, становилось не по себе. Но Мэтью уже увидел зияние в ее глазах, выжженную потрясением пустошь там, где раньше был разум, и подумал: вот новая пациентка для докторов Уэстервика.

— Нет, — ответил Мэтью.

Перед этим Ларк назвала ему их имена и имена убитых. Из конюшни девушка вышла, словно сомнамбула, лицо ее ничего не выражало, только на щеках виднелись подсохшие слезы да губы были мрачно сжаты. Раскрыв ладонь, она показала ему золотые монеты.

— Он сказал, что вы квиты, — он так считает, — сказала она.

Глаза ее закатились, колени подогнулись, и Мэтью едва успел подхватить ее, когда она начала падать, а из конюшни в это время, зовя мамочку, вышла перепачканная женщина в голубом фартуке с желтой каемкой.

Мэтью понимал, что ничего хорошего он в доме не увидит. Он опустил Ларк на землю, прислонив ее спиной к дереву, и они со Странником вошли внутрь, где их ждало то, что оставил после своего визита мистер Морг. Ни тот ни другой не пробыл и минуты в залитой солнцем кухне с ломящимся от еды столом. Похоже, только один человек вышел из-за этого стола сытым.