Он ушел. А я остался стоять и ждать, пока мое тело из плоти из крови не превратится в камень.
Домой в тот вечер я возвращался на автобусе.
Ну, вернее, на автобусе я доехал до границы с резервацией.
Я вышел на конечной и ждал.
Меня должен был подобрать папа. Но он не знал наверняка, хватит ли денег на бензин.
Особенно если перед этим он заскочит в казино и поиграет на автоматах.
Я ждал полчаса.
Ровно полчаса.
Потом пошел пешком.
Да, добраться в школу и обратно – всегда приключение. Если меня не встречали с автобуса, я шел. И голосовал.
Обычно кто-нибудь возвращался в резервацию с работы, так что меня подвозили.
Три раза пришлось протопать весь путь до дома.
Тридцать пять километров.
Все три раза волдыри себе натопывал.
Короче, после ситуации с окаменелыми деревьями меня подвез белый служащий из Бюро по делам индейцев – и высадил прямо напротив дома.
Я вошел в дом и обнаружил мать плачущей.
Это часто случается, впрочем.
– Что случилось? – спрашиваю.
– Это из-за твоей сестры, – отвечает.
– Что, она снова «поехала»?