Мы лучше

– Если исправить неполадки, каковы шансы, что мы можем снова использовать её?

– Зависит от окончательного списка неисправностей. Заработало один раз, сможет и снова, нужно лишь время, – ответил Бенджамин, глядя на Артура без какой‑либо опаски или обиды, будто бы не было никакой осуждающей речи.

– Сейчас про это знаем лишь мы трое, я прав? – Обратился он уже к Кристоферу.

– И охрана, но они просто знают, что произошла авария, и все.

– Пусть так и будет. Если круг осведомленных и будет расширен, то лишь по моему указу. Все, кто должен выйти сегодня утром на работу, получают выходные. Кристофер, проследи, чтобы каждый подтвердил получение этой информации. Этаж блокировать. Это будет долгий день, господа. Мистер Хилл остается здесь, до дальнейших указаний, – Бенджамин лишь молча кивнул, не сопротивляясь такому решению.

Артур и Кристофер направились к двери, но не успели они выйти, как нарушил Бенджамин, чуть ли не самым откровенным тоном, явно стараясь достучатся до них, убеждая каждым словом.

– Я знаю, вы считаете, что я безответственен. И да, стоило предупредить о тестовом запуске. Но я прошу вас, не воспринимайте это как ошибку или неудачу. Отстранитесь от меня и взгляните на это как на шанс, который настолько уникален, насколько это возможно, каждая мелочь, каждое слово и каждая минута с этого момента, будет вершить историю.

8

Прошло два часа, как наблюдение за гостем не дало дельных результатов, решив больше не испытывать терпение, Артур вошел в допросную, молча сел за стул напротив неизвестной персоны, наблюдавшей за ним с терпеливым интересом. Молодой мужчина, на вид не больше тридцати. Стройного телосложения, с ровными чертами лица и зелеными выразительными глазами, волосы средней длины, черного цвета, лицо чистое, без волос. Максимально невзрачная внешность чем‑то все же приковывала к себе взгляд, но чем именно, Артур не мог понять. Но одно он понимал отчетливо, а именно – раздражение из‑за необходимости разбираться с ситуацией, которой никогда бы не произошло, будь в этих стенах больше ответственности перед технологиями, которым он, доверял куда меньше чем людям.

– Здравствуйте. Меня зовут Артур Конлон.

– Здравствуйте. Меня зовут Людвиг. Я полагаю, у вас есть много вопросов ко мне, – Людвиг был спокоен, даже расслаблен. Он получал немалое удовольствие от данного разговора, явно показывая свою открытость и вовлеченность.

– Людвиг. А фамилия, может быть, отчество? – Артур был профессионально собран, воздерживаясь от лишних выводов и провокаций, во всяком случае, до тех пор, пока не узнает собеседника.

– Просто Людвиг.

– Я так полагаю, вы знаете, какие вопросы я буду задавать, верно?

– Думаю, что знаю. Хотя, честно признаюсь, мне интересно, какой вопрос для вас, Артур Конлон, сейчас в приоритете. Возможно, время и место моего отбытия? Следовательно, знания, полезные вам, или же простой интерес к тому, какие мотивы движут мной? Простыми словами: друг я или враг.

– Вы любите играть в игры, Людвиг?

– Нет, что вы. Я просто люблю разговаривать и стараюсь привнести нотку чего‑то уникального в наше знакомство, прошу прощения, если ненароком, но ввожу вас в заблуждение или навожу смуту. Хотите, можем следовать протоколу: вопрос – ответ?

– Вы прибыли из другого времени, расскажете, откуда?

– Из будущего, далекого будущего, настолько далекого, где информация о вашем веке равна таким крупицам, собрать которые невозможно руками.

– За этим вы здесь, за историей?