Пастушок

– Обычные степняки. Не слишком казистые, но выносливые.

– Ахмед уверяет, что серый конь без труда догоняет зайца!

– Врёт. Никакие кони без седоков за зайцами не скачут, а оба этих коня ещё не объезжены. И, пожалуй, я бы скорее выбрал гнедого.

– Чем же он лучше?

– Патрикий, я исхожу из собственных предпочтений. Для меня важно, чтоб конь хорошо управлялся во время боя, потом уже быстрота. Гнедой конь имеет более короткую шею, более развитую грудь, более широкие ноздри. Всё это – признаки доброго боевого коня. У серого жеребца, заметь, чрезмерно прямые бабки. Вот это мне в лошадях никогда не нравилось.

– Ты знаток, ярл Ульф, – задумчиво произнёс Михаил, – а я всегда думал, что скандинавы не очень-то разбираются в лошадях!

– А я, признаться, считал, что ромеи не очень-то разбираются в скандинавах, – приятно сверкнул зубами варяг. Патрикий расхохотался и хлопнул викинга по плечу.

– Я рад, что ты признаёшь своё заблуждение! Когда мы с тобою прибудем в Константинополь, ты убедишься в том, что все мои знания служат делу.

– Очень надеюсь.

От этих двух кратких слов повеяло холодком. Михаил нахмурился. Ему нужен был этот воин, встреченный им здесь, в Киеве. Ульф прослыл большим знатоком военного дела и мог немало полезного рассказать об армиях и обычаях европейских стран, потому что где только не сражался. Да, за такого советника император щедро вознаградит! Патрикию не терпелось отправиться вместе с Ульфом в Константинополь. И викинг рвался туда, чтобы быть представленным василевсу и поступить на службу. Но, к сожалению, обстоятельства всё удерживали их в Киеве. Ничего поделать с этим было нельзя. А Ульф уже проявлял заметные признаки нетерпения. И они с каждым днём становились всё недвусмысленнее.

– До лета мы отплывём, мой друг, – посулил патрикий, сделав знак конюхам увести лошадей, – почти все мои дела здесь закончены.

– Ты думаешь? – усомнился Ульф. Михаил взглянул на его лицо, слегка задрав голову, потому что варяг был очень высок.

– А ты думаешь иначе?

– Я просто спрашиваю, патрикий. Тебе всего тридцать лет. Это сложный возраст.

Михаил Склир вздохнул.

– Ты, конечно, прав. Но я ведь сказал – почти!

– Так ты на пути к успеху?

– О, да! Я в самом конце этого пути.

Варяг рассмеялся, зачем-то положив руку на рукоять своего меча. Он по непонятной причине часто так делал, когда смеялся.

– Тогда я тебе завидую! Дочь Путяты очень красива.