– Он ведь делал не только здания, но и скульптуры, – сказала, щурясь.
– Кто – он?
– Август Берг.
– А я думал, что он больше по башням. – Фрост отвел фонарик в сторону. – Ладно, ты стой здесь, а я поднимусь наверх.
– Нет. – Мирослава покачала головой. – Я тут одна не останусь! – Можно было упрямиться, рассказывать, какая она смелая, как ничего не боится, но она поступила умнее. – Мне страшно.
Вот так нужно с мужчинами, которые запрещают тебе первой шагнуть в неизвестность. Только так с ними и нужно – прикинуться слабой и беспомощной.
Фрост оказался одним из таких мужчин. Он окинул Мирославу полным досады и сомнений взглядом, а потом сказал:
– Ладно, но сначала я поднимусь по лестнице, проверю, что там к чему, а потом ты. Уяснила?
Она молча кивнула в ответ. В мозгу вертелось что-то такое… неосознанное. Что-то, что она успела уловить, но не успела проанализировать. Ладно, потом, когда туман в голове рассеется.
Фрост поднимался по лестнице осторожно, не бравировал и не понтовался. Понимал риски. Это хорошо. Рисковых Мирослава не любила. Сказать по правде, она вообще никого не любила, но с обществом Фроста была готова мириться. Он хотя бы не называл ее заей и даже рисковал собой ради ее безопасности.
Мирослава ступила на первую ступень, когда он был ровно на середине.
– Куда? – рявкнул он, обернувшись.
– Туда, – отозвалась она. – К звездам.
И решительно пошагала вверх. В самом верху не хватало трех ступеней, и Фрост грубо схватил ее за шкирку, помогая взобраться в помещение, наполненное какими-то механизмами. Собственно, они и оказались в центре какого-то большого механизма, наподобие тех, что приводят в движение башенные часы. Вот только часов нигде не было видно, да и сам механизм, похоже был давно и безнадежно мертв. Дальше, на смотровую площадку вела уже вполне надежная с виду металлическая лестница, но Фрост полез первым. Хорошо, хоть нотации читать не стал.
– Поднимайся сюда! – послышался над головой его приглушенный голос.
Мирославу не нужно было приглашать дважды. По лестнице она взобралась довольно ловко, от помощи Фроста отказалась, замерла почти в самом центре смотровой площадки. Она точно знала, как были устроены фонарные отсеки на маяках и сами маяки. Стоп, откуда она это знала?
Ее качнуло из стороны в сторону то ли от порыва ветра, то ли от нахлынувших воспоминаний. Ее далекий предок инженер Виктор Серов занимался проектированием маяков. А ей с детства нравилось рассматривать картинки и чертежи в бабушкиных книгах. У бабули была прекрасная техническая библиотека. Сейчас Мирослава понимала, что не только прекрасная, но еще и антикварная. Сейчас, стоя на продуваемой всеми ветрами смотровой площадке, которая на самом деле была спроектирована как маячный фонарный отсек, Мирослава открыла еще одну коробку в кладовке с ментальным хламом. Вот только это был не хлам! Совсем не хлам! Эмма Львовна упомянула какого-то столичного инженера, друга Августа Берга. А в бабушкиной библиотеке были не только инженерные книги. В бабушкиной библиотеке были альбомы с набросками. Очень красивыми и очень узнаваемыми набросками! Она не там искала наследие Августа Берга!
На плечи ей приятной тяжестью легла косуха Фроста.
– Холодно тут, – сказал он коротко.
Он так же, как и сама Мирослава, осматривался, делал какие-то только ему одному понятные выводы. Если вообще делал. Почему она решила, что ему есть дело до происходящего? Откуда такая самонадеянность?