Самохин обвел овраг скучным взглядом, и Фросту захотелось его ударить. Не было ничего скучного в том, что они отправились на поиски одного ребенка, а нашли второго. Мертвого!
– Мы не гуляли. – Голос Фроста звучал спокойно. Он умел сдерживаться. Научился. – Мы искали мальчика. Василия Самсонова, если я правильно запомнил имя. Он сбежал с уроков и Мирослава… Мирослава Сергеевна отправилась его искать.
– Мальчик – ученик этой вашей элитной школы? – Самохин поморщился. В голосе его промелькнуло что-то похожее на классовое неодобрение.
– Да.
– А Мирослава Сергеевна учительница?
– Нет. – Фрост покачал головой. – Я не знаю, как называется ее должность. Она из администрации.
– Дама из администрации лично отправляется на поиски удравшего ученика? – Теперь в голосе Самохина слышалось сомнение.
– Она очень ответственная… дама.
– Надеюсь скоро в этом убедиться. – Самохин вытащил изо рта сигарету, покрутил в пальцах, спросил: – Огоньку на найдется?
– Не курю.
– Вот и я пытаюсь не курить. – Самохин вздохнул, сунул сигарету в карман пиджака. – Специально не беру с собой зажигалку, чтобы не было соблазна. – Так на чем мы с вами остановились?
– На том, что у нас в Горисветово все очень ответственные, – ответил Фрост вежливо.
Ему требовалась вся его сила воли, чтобы не смотреть в сторону огражденных полицейской лентой зарослей и деловито снующих туда-сюда экспертов. Для этих людей смерть была рутиной. Даже детская смерть. Это злило. Нет, это пугало!
– И вы нашли вашего беглеца? – спросил Самохин. В отличие от Фроста, он пристально следил за всем, что происходило в овраге. Может быть, он ошибся насчет рутины? Очень хотелось ошибиться.
– Мы нашли его, но уже после того, как он нашел ту… девочку.
– Это плохо… – Самохин поскреб заросший щетиной подбородок.
Фрост не понял, что именно плохо, но уточнять не стал.
– Вы ее знаете?
– Кого? Девочку?
– Жертву. – И снова это казенно-равнодушное, протокольное.