Сага о пурпурном зелье

22
18
20
22
24
26
28
30

***

Едва заметные искры слабенького полога тишины окружали тихий угол таверны. Можно было расслышать голоса, но слова сливались в неразборчивый шепот.

— Костюм торговца идет вам больше, чем ливрея, — произнес Корвин.

— Да, — хмыкнул его собеседник. — Можно считать, что меня повысили.

— Вы заслужили. Очень важно соблюдать правила, но еще важнее знать, когда их можно нарушить. Все происходило слишком быстро, чтоб я мог тратить время на доказательства своей искренности и полезности спустя столько лет.

— Увы, слишком быстро. Его Величеству сильно повезло в этот раз. К тому же, противники вновь оказались не очень умны.

Корвин хмыкнул:

— Умные не требуют отмены уложений, защищающих простолюдинов, а разумно управляют состоянием, после чего собирают подати с богатых деревень и заводят роскошный городской дом и трех любовниц. Только глупцы мечтают о безраздельной власти на нищающих землях. А земли у них неизбежно нищают. Насколько я знаю, Его Величество готовит ревизию провинций и станет смещать нерадивых хозяев. Нет земель — нет денег на заговор.

— Разумно.

Оба отхлебнули эля.

— Простите, лей, могу я задать нескромный вопрос?

— Разумеется.

— Что заставило вас удалиться на покой? Вы не обременены семьей, и видят Пресветлые, пока мы решали загадки, у вас в глазах горел огонь.

Лорд Корвин Элмус возвел глаза к потолку и задумался.

— Я не думаю, что подробности моего последнего дела должны покинуть пределы моей головы, но… я желаю вам, чтоб ваши убеждения никогда не входили в противоречие с приказами.

Двое стукнулись кружками и выпили.

***

— Дядюшка Берт, тебе письмо, болезные передали!

Сын Верити протягивал Бертрану серый конверт. Берт отложил инструменты и развернул бумагу. Короткая записка прилагалась к рисованному портрету смазливого молодого человека. Под портретом значилось: "Лорд Хорькус, преступник законов Короны. Кто увидит, сообщить дознавателям или страже." Такие рисунки печатали в столице, печатали редко, только если нужно было найти особо опасного преступника.

Берт с трудом разобрал кривые буквы записки: "Лей наказал писать вам ежели увижу кто в конюшне был утром когда кэпа конь пристукнул. Вот это он и есть".