Истошный крик прорезал Паргорон, безжалостно хлеща по ушам. Кошленнахтум завыл и затрясся, его щупальца невольно пронизали почву, он ушел глубже, еще глубже… лишь бы скрыться от этого дикого крика, от этой душераздирающей песни агонии!
А Гламмгольдриг даже не дернулся. Он казался мертвым. Исполинская туша осталась недвижима, пока мимо катилась скрипучая тележка. Этот… Бго двигался ужасно медленно, но каким-то образом он в мгновение ока преодолел огромное расстояние… и безумный крик стих.
- Это… и есть… оно?.. - прошептал Кошленнахтум. - Этого ты хотела… Камтстадия?..
- Нет, - раздался бесплотный голос. - Это… не то. Это… я ошиблась… прости.
Кошленнахтум только усмехнулся. Простить. Простить смерть… у гхьетшедариев две жизни, они умирают дважды… и Кошленнахтум сегодня пережил первую.
Тем временем у стен Башни Душ продолжалось месиво. Еще более страшное, чем битва гохерримов и нактархимов, сражение грозило опустошить весь Паргорон. Истребить пусть не всех, но львиную долю его обитателей.
Ибо силы в этот раз оказались почти равными. Превосходство альянса было безусловным, но не таким уж значительным. Гохерримы слишком хорошо умели сражаться, слишком любили это делать, а кульминаты… кульминаты были кульминатами.
Мазед стонал, в отчаянии разрывая когтями кожу. Он недооценил гохерримов, недооценил этих полоумных вояк! И в то же время переоценил силу своего тайного оружия, своего Банка Душ! Самонадеянно он решил, что собранного за многие века хватит, чтобы стереть гохерримов в порошок… не хватило!.. не хватало!.. Все эти миллионы душ уже сожжены, и гохерримов погибло множество, но ларитры, бушуки и гхьетшедарии тоже гибнут в огромном числе!
Гхьетшедарии утратили одну из первородных. Последнюю из дочерей Оргротора, Исмельду. Ларитр стало на три колена меньше — три из них выпили гохерримские клинки! И сам Мазед тоже потерял… он боялся узнать, скольких из своих детей он сегодня потерял, сколько их погибло в этой проклятой бойне!
В то же время вексиллариев не стало меньше ни на голову. Как будто и впрямь только нактархимы умеют убивать этих ублюдков! Даже кульминаты понесли потери, даже у них сегодня погибли два первородных… последние первородные, не считая Агга и Гегга! Последние из Костей Древнейшего!
- Вперед! - взревел Эррешидан, раскручивая меч. - Клинки, гохерримы!.. Энергию мне!..
Он взлетел, пробежал по воздуху, и с его Кровожада сорвался безумный всполох. Наперерез ступил Аркродарок в своем драконьем облике, огромный гхьетшедарий гаркнул, поглощая жар меча Эррешидана, и словно две молнии, они врезались друг в друга.
В то же время Мардзекадан пробежал по шипастой спине, вонзил копье в толстую шею… о, как закричал Аркродарок!.. старший сын Оргротора дернулся, попытался уйти, телепортироваться, но гохерримы держали крепко! Мардзекадан вогнал копье поглубже, стиснул древко и хищно оскалился.
Сейчас он поглотит душу гхьетшедария!
Одно мгновение. Одного мгновения ему не хватило. Раздался беззвучный… взрыв, все затопило тишиной, а следом… следом раздался крик. Вонзающийся в уши, сверлящий раскаленным сверлом, омывающий мозг чистой болью...
- А-А-А-А-А-А-И-И-И-У-У-И-А-А-А!!!
Битва остановилось. Все разом упали, скорчились. Даже Бекуян затрясся в поднебесье, даже Согерахаб заскреб лапами землю. Агг и Гегг рухнули на колени, зажимая ладонями уши. Рвадакл обмяк и скрючился. Худайшидан дрожащей рукой потянулся к маске…
А потом крик смолк. Рассыпался. Снова все затопило тишиной, и в этой тишине раздался суровый глас:
- Плоть да не убьет Плоть.
И все разом увидели тележку с корявым деревом, на вершине которого торчала мертвая голова. Это существо было крохотным в сравнении даже с гохерримами, не говоря уж о гигантских Согерахабе и Рвадакле, о колоссальных кульминатах, о раздувшейся туче Кхатаркаданна. Но каким-то образом оно сразу же привлекло общее внимание и вызвало подсознательное почтение.