Они видят героя.
- Ты вдохновил Истона, - сказала Мастира негромко. – Он возвел в Городе Титанов стелу, где высек в камне твой жизненный путь. Он построил маяк, символизирующий светоч знания. Мы все верим, что ты добьешься успеха и в смерти прикоснешься к замыслу Творца.
Елегиаст не ответил. Он знал, что она придет. Знал, что скажет и какие слова выберет. Он настолько продвинулся на пути познания, что мог предсказать слова, мысли и образ действия каждого. Любое существо действует, исходя из того, какая информация его окружает и как оно умеет ею оперировать.
А все это для Елегиаста давно было открытой книгой, поэтому он лишь прикрыл глаза, показывая, что слышит и понимает.
Зато на Мастиру обратил внимание другой. Тот, кто только что говорил с Елегиастом из сердца древа. На ветви Деодора спустился огромный, удивительно красивый орел – и хищно уставился на девушку золотистым глазом.
Она была прекрасна. Юна, свежа и невинна. Едва-едва начавший распускаться цветок. Невыносимо думать, что он распустится только для того, чтобы его сорвала какая-нибудь посредственность.
Походя. Глупо и случайно. Космодан обожал спасать юных дев от подобной скучной и даже постыдной участи.
Глаза цвета дымчатого кварца с проблесками янтаря. Они сверкали на солнце, оттеняя буйствующую зелень. Волосы спускались на плечи жидким золотом и сладким медом. Нежная кожа не знала еще иных объятий, кроме материнских.
Последнее Космодан вознамерился исправить.
Титанида вздрогнула, когда к ней спустился могучий орел. Она сразу поняла, что это не простая птица. Все знали, что Елегиаста убивают боги, что они охотно согласились помочь ему умереть, ибо завидуют его безмерным знаниям. Боги ведь ничего не смыслят в жребиях и предназначении, и судят о вещах в силу собственной натуры. Они не любят тех, кто пытается сравниться с ними хоть в чем-то.
- Кто ты, оборотень? – недоброжелательно спросила Мастира. – Один из сальванцев? Не насмешник ли ты Йокрид?
- Разве ты видишь на мне шутовской колпак? – спросил орел, принимая обличье юного титана. – Или похоже на то, будто я смеюсь над тобой или Елегиастом Прозорливым?
- Кто знает, как смеются боги? – внимательно посмотрела титанида. – Жизнь показывает, что чаще всего вы это делаете, сохраняя жестокое выражение лиц.
- Лучше и не скажешь, - согласился Космодан. – Но только потому, что мирозданию еще сложней выдерживать наше веселье, чем наш гнев.
Мастира невольно рассмеялась. Как же хвастливы и самолюбивы эти жители небес. Совсем юная, но уже сполна одаренная титановой силой, она не боялась своего собеседника и не испытывала перед ним робости.
Бог?.. И что с того? Титаны не ниже богов.
- Думаешь, от твоего смеха расколются небеса? – насмешливо спросила она.
- Насчет небес не в курсе, но лично видел, как Люгербец от смеха уронил во-о-от такую кружку пива! – развел руки Космодан. – К сожалению, в одном из миров от этого случился великий потоп, но смертные не огорчились, ибо потоп был пивной.