- Насколько же он был велик, если они даже не огорчились? – с любопытством спросила Мастира.
- Умеренно велик. Дожди лили три дня и три ночи, пиво подступило к окнам, смертные плавали по нему в лодках, и худшей их бедой была нехватка закуски. Проблемы начались потом, когда все это стало испаряться и киснуть. Но зато земля хорошо родила.
Мастира снова рассмеялась, теперь искренне.
- А ты точно не Йокрид? – уже почти дружелюбно спросила она.
- Кто знает? – пожал плечами бог. – А тебе нравится Йокрид?
- Нет, он жесток в своей лживости.
- Тогда с чистым сердцем признаюсь, что я – не он.
С этой девушкой Космодан вел себя, словно озорной мальчишка-титан. Обладателю божественного сознания несложно достигнуть сердца смертного или бессмертного, если оно хоть сколько-то открыто. Боги предстают такими, какими их ожидают увидеть, какими готовы принять.
Но Мастира никого не ожидала, и Космодан просто воплотился в образе, способном вызвать в ней наибольшую симпатию и влечение. Юная титанида еще не подозревала, но она уже была его в тот момент, когда он ее пожелал.
Но еще не сегодня. Сегодня Мастира хоть и посмеялась над его шутками, но не более того. Она все-таки не испытывала пиетета перед богами и не была польщена тем, что один из Сальвана снизошел до нее.
- Ой, не морочь мне голову! – в конце концов сказала она и убежала, разозлившись на его готовность солгать.
Их следующая встреча случилась уже на острове, что прозывался Алмазным Раем. Мастира гуляла с другими юными титанидами, сестрой и двумя подругами. Они плескались в лазурной реке, как игривые рыбы, и порывами ветра носились по живописным полянкам.
Титаны – дети природы, забывшие о своем технологическом происхождении. Их радости просты, светлы и бесхитростны.
Мастира набрала букетик сладкой земляники и в детской манере объедала его, когда Космодан снова явил себя ей. На сей раз не в обличье титана – он пришел к Мастире длинноногим зайцем, притворно спугнутым ею из сухих кустов.
- Это ты, - сразу узнала его титанида. – Зачем ты тут прячешься?
- Дом бога – весь мир, - ответил ей заяц, шевеля усами. – Даже этот маленький кустик. Я спокойно дремал и думал о божественном: о клевере, об овсе, о сладких трюфелях и молодых побегах… словом, о том, что волнует богов.
- Разве ты говоришь не о том, что волнует зайцев? – помимо своей воли заинтересовалась Мастира.
- А разве клевер тут не божественен? – пожевал немного Космодан. – Я ведь и бог зайцев в том числе. Зайцы думают обо мне каждую грозу, хотя и не осознают этого. Все великие боги чувствуют величайшее сродство даже с самыми малыми из своей паствы.
- На этой планете миллиарды зайцев, - заметила Мастира. – Почему ты дегустируешь клевер именно здесь?
- Потому что именно здесь меня может погладить самая ласковая и добрая рука в мире, - подвинулся ближе Космодан. – Ведь для зверя контакт с царями природы подобен тому, как разумные встречают богов. Прямо сейчас я благоговею пред тобой. До глубин своего существа я охвачен трепетом.