Улитка Тхенчана проделала сложное движение зрительными стеблями, надо полагать, соответствующее «закатыванию глаз» у людей.
— Какой ещё «мёд»! — сердилась Отта. — Никакого мёда не останется — что мы без Урда будем делать, мы, Светлые? В Тёмных обратимся?
— Нет, — сумрачно сказал Ракот, и все Древние враз притихли. — Да, мы отдадим Урд Мраку. Иначе никак. После этого… надо будет найти способ отделить его от Тьмы. Великим Пределом…
«Который есть Истинные Маги, — докончил он про себя. — И которых не осталось. Совсем».
Нет, погоди, — оставались же предыдущие Поколения, в виде лесных или болотных духов, но ведь оставались!.. И — Сигрлинн! Она-то тоже осталась! Упорядоченное не сделало её Новой Богиней, не доверило ей что-то хранить — в отличие от них, Хедина с Ракотом.
Следовательно, Сигрлинн по-прежнему была Истинной Чародейкой. Тем самым Великим Пределом.
«Осталось самое простое — её отыскать… — мрачно подумал владыка Тьмы. — И надеяться, что я не ошибся…»
Обетованное открылось им, голубая жемчужина с зелёными прожилками нежных садов. Здесь всё оставалось, как они и оставили, — некому больше было нападать. Дальние наступали, а они не нуждались сейчас ни в каких армиях.
Некоторое время ушло, чтобы всех устроить, всех разместить, добыть припасы, за всем проследить, всё доглядеть — Ракот невольно оттягивал и оттягивал неизбежный миг, когда светлый Урд предстояло отдать Тьме.
Люди и иные смертные благоговейно замирали, глядя на вознёсшиеся обиталища богов, опустевшие, но не утратившие величия. В походные котелки лилась хрустальная вода родников Обетованного, и слаще этой воды не найти было во всём сущем.
Древние Боги, и Светлые, и Тёмные, все, кто уцелел и кто остался с Ракотом, собирались к Урду. Он притягивал их, самое святое и чистое, что только есть в Упорядоченном.
Никто не дерзал подступить вплотную к бурлящей каменной чаше. Медведь Беорст уселся, пригорюнившись, тоскливо взирал на лёгкий парок, поднимавшийся над поверхностью словно кипящей, но остававшейся холодной воды. Тхенчана медленно обползала Урд кругом, словно пытаясь вычертить какую-то магическую фигуру, но приблизиться, как и остальные, не решалась.
Отта Локка сложила мягкие крылья, что-то шептала, словно вознося моления. Сыскавшиеся кентавр Æацелл, адата Умис, другие — все стояли, как будто молчаливо оплакивали грядущий конец Источника.
Асы не пришли и, быть может, оно и к лучшему, думал Ракот. Они сами прожили с источником, отражением истинного Урда, невесть сколько веков до Боргильдовой битвы, так что тут они не помогут — будут только мучиться.
Древние молча ждали. Отта начала плакать, совершенно по-человечески. Белокрылая гарпия Умис осторожно подобралась к ней, обняла, и две птицеженщины зарыдали уже вдвоём.
Ракот приблизился к Урду последним — гигант, сотканный из чистой Тьмы. Владыка Мрака, каким он пребывал когда-то, до того дня, когда маги Мерлина ворвались в тронный зал его Цитадели, павший — и вновь воскресший.
Он знал, что должен сделать. И, ранее не ведавший колебаний, он сейчас преступно мешкал.
Я воин, а не палач. Я брал миры штурмом, я не рубил головы на эшафотах. Я не предавал пленных лютой казни. Но сейчас — я подступаю к беззащитному Урду не как воитель, но как убийца. А рука моя не должна дрожать — как не дрожала в прошлом.
Древние раздались, давая ему дорогу. Ракот застыл один над пузырящейся водой; как всегда, длили вечный свой танец песчинки на дне.
Ну, повелитель Тьмы, владыка Мрака, Ракот Восставший, бросивший вызов самому Ямерту и почти что победивший? Ракот, не боявшийся ни крови, ни смерти, бившийся и убивавший — теперь колеблешься?
ebooksa