— Укажите дорогу. — Хаген не хотел больше ни о чём говорить. Рагнарёк так Рагнарёк. Старый Хрофт, помнится, мастерки умел исполнять саги, посвящённые Битве Битв, где падут все, и правые, и виноватые, «волки поглотят луну и солнце, расколется небесный свод, а земля опустится в мировое море». Если он уже ничем не поможет ни Учителю, ни Сильвии, что ж, осталось лишь встретить последний час так, чтобы о нём слагали бы песни — даже если не останется никого, кто бы мог слагать.
— Ступай прямо, — сказали за его спиной два голоса. — Ступай и придёшь. Не оборачивайся, здесь сейчас будет огонь.
— Прощайте, — сухо сказал Хаген. Поудобнее перехватил Голубой Меч и шагнул — прямо, как было сказано. Хотя ещё вопрос, где в этом сером мареве истинное «прямо».
Туман сгустился и вновь рассеялся, тени высоких стволов поднялись по сторонам, мгла уползала бесчисленными призраками змей.
Лес. Могучий, мрачный, исполненный силы. Железный Лес, где обитала, если вспомнить саги, великанша Лаувейя, мать Локи, бабка Хель, Фенрира и Йормунганда.
Овраг, трава и папоротники вытоптаны, земля взрыта. Здесь совсем недавно была битва. На дне глубокого оврага валяется явно рухнувшее сверху бревно, когда-то служившее, наверное, мостом через него. В одном месте земля почернела, дымится, пахнет отвратительно — словно магическим огнём выжигали забитые тухлятиной склады.
А на самом краю обрыва застыл лицом вниз Старый Хрофт.
Безоружный.
Рядом с ним — тело огромного волка, раза в три крупнее обычного зверя, но на него Хаген даже не посмотрел.
Бросился к Хрофту, ухватился за плечи, перевернул тяжёлое тело.
Грудь Древнего Бога разворочена, пробита, словно стенобойным тараном. Чёрная кровь запеклась, застыла. Широко раскрыты незрячие глаза.
Мёртв; да и волк рядом с ним — с разбитой головой.
То самое пророчество о дне Рагнарёка, когда Великий Волк сразит Отца Дружин и сам будет убит, похоже, исполнилось.
Но зачем здесь он, Хаген?.. Исполнить никому уже не нужные погребальные обряды?
Нет, оспорил он себя. Обряды на то и обряды, чтобы исполняться. Просто потому, что они — обряды, и ты не задаешь лишних вопросов.
— Вы славно бились, — негромко сказал он, обращаясь к Старому Хрофту и его противнику. — Это хорошая смерть. Вы были достойны друг друга. Вы не уронили чести.
И он взялся за работу.
Не так-то просто валить деревья боевым мечом, будь это обычный меч — и вовсе б ничего не вышло. Но голубой клинок сносил сысканный сухостой под корень с одного взмаха, счищал ветки, разрубал на подходящего размера бревна, из которых Хаген, не жалея сил, строил погребальный костёр. Торопиться некуда, время тут идёт (или стоит) по собственным законам.
…Втащить тело Старого Хрофта на костёр было нелегко даже для Хагена. Волка-исполина и вовсе пришлось втягивать по сооружённому примёту. Тан отошёл, утёр пот. Костры сложены по всем правилам — высокие, бревна лежат не бесформенной грудой, но в строгом порядке, где надо — продухи, где надо — хворост.
Тела и волка, и Хрофта были, как ни странно, ещё теплы, не застыли, поэтому Хаген аккуратно сложил руки и лапы, поискав вокруг, нашёл прямую упругую жердь, заострил один конец, аккуратно обжёг. Будет Древнему оружие, пусть и неказистое, и совсем не магическое, да зато от души. Волку Хаген пригладил взъерошенный мех, как смог, прикрыл страшную рану на голове.
ebooksa