— Да.
— И у меня, — встрепенулся Эли. — Он, должно быть, тоже думает, что если старше, то ты мелкота, которую не нужно принимать в расчет?
— Вообще-то он неплохой, — мальчишка обнаглел настолько, что взял вульписа на колени. А тот не только не возразил: напротив, глаза зверька начали наливаться сиянием. Казалось, он все больше влюбляется в нового знакомца. — Просто мы постоянно порознь.
— А вот мы с Каутином всегда были вместе, пока он не нашел тут новых друзей, — печально ответил Эли. — А почему ты такой бледный? И худой? Родители часто тебя наказывают, лишая ужина?
— Мне нельзя выходить из комнаты…
— Так они запирают тебя? — ахнул Эли. — Они злые?
— Нет, мама хорошая, просто так надо.
— Ты сбежал?
Мальчик вздохнул, и Эли подумалось, что его собственная доля не так уж и тяжела. По крайней мере он в любой момент может съесть печенье, которое положила ему в дорогу Хольга, или припрятанный кусок пирога, и его не запирает хорошая мама.
— Мне уже пора обратно. — Мальчик с явным сожалением ссадил с колен вульписа.
— Ты хочешь вернуться к себе?
— Я должен.
— Постой, а как тебя зовут?
— Дикки.
— А я Эли. Сколько тебе лет, Дикки?
Тот наморщил лоб.
— Одиннадцать, кажется.
Эли помрачнел. В свои девять он и для этого мелкота. Но как странно: мальчик выглядел его ровесником. Может, из-за своей худобы и невысокого роста. Выдающейся у него была разве что шевелюра: роскошные каштановые локоны то и дело падали на лоб, и тот встряхивал ими, как один взрослый рыцарь, которого видел Эли.
— Мы сможем еще с тобой поиграть?
— Я не знаю.