— Я бы еще поняла леди Готелинду из рода Альбертинер, — кивнула она на молоденькую фрейлину, державшуюся позади и сейчас очевидно смущенную тем, что на нее направилось столько глаз, — или леди Юлию из рода Маровингов, или леди Филиппу из рода Ингеймов. — Все перечисленные леди были настроены далеко не так воинственно, как первая. — Их отцы когда-то, как и мой, примкнули к лорду Морхольту, собиравшему их против короля и поплатились за это. Но им не интересна политика, и они здесь не от знания, а по незнанию. Зато вы не имеете к тем событиям никакого отношения. Вы пришли сюда, просто чтобы посмеяться над незнакомым человеком из пустой женской склочности.
Лицо леди Элейн пошло пятнами, а я сжала ручную грелку так, что очнулась, лишь почувствовав, что обожгла пальцы. Так значит я ошиблась, и леди Рутвель вовсе не примкнула к тем, кто собирался нас оскорбить?
— Вы видели, в каком наряде явилась на Солнцеворот ее дочь? Бордовый — почти цвет королевского дома. Все мы почитаем традиции, и наши убранства были темны и скромны, как и полагается. Она же посчитала себя особенной. Должно быть, возомнила себя едва ли не королевой.
— Так вы решили устроить все это из зависти к наряду леди Алекто?
— Вы передергиваете мои слова, — прошипела фрейлина.
— Кажется, они уже не придут. Полночь миновала, — робко заметила леди Томасина, тронув подругу за плечо. — Быть может, нам пора в покои?
Та раздраженно дернула плечом, сбрасывая руку.
— Ты всегда была трусихой, Томасина, — Леди Элейн огляделась в поисках поддержки, но дамы отводили глаза и зябко кутались в свои шали и плащи. — Что ж, если все здесь настолько малодушны, что не видят очевидного, как я, то вам действительно не стоило приходить, — произнесла она и резким шагом направилась прочь.
Остальные, помявшись, тоже стали разбредаться.
— И вам пора, леди Грасье, — заметила леди Рутвель, обнаружив, что я по-прежнему стою на месте.
— Кажется, я в вас ошиблась, миледи, приношу свои извинения, — задумчиво произнесла я.
— Ошиблись в чем? — удивилась та.
Я лишь пожала плечом. Внезапно пальцы снова обожгло. Я удивленно посмотрела на грелку и лишь через миг сообразила причину. Сигнал: Алекто угрожает опасность. Позабыв о леди Рутвель, я кинулась обратно к покоям.
Алекто почувствовала, как кто-то отводит ей волосы со лба.
— Разве уже утро? — сонно пробормотала она, решив, что мать уже встала и теперь так будит ее.
Вот только подниматься совсем не хотелось. Казалось, она еще не отоспала и половину отведенного времени.
Алекто собралась перевернуться на бок, но тут почувствовала, как кто-то тянет ее за пряди. Заворчав, она повернулась в ту сторону, открыла глаза и завизжала. Вернее завизжала бы, если б ей не зажали тут же рот ладонью.
Алекто, обмирая от ужаса, смотрела на того, кто сидел рядом на кровати и, кажется, только что нюхал ее волосы. По крайней мере прядь до сих пор была у него в другой руке. Это был мужчина, и он сидел в странной позе: на корточках, с разведенными в стороны коленями. Так, бывает, звери сидят перед броском. Алекто вдруг узнала его, несмотря на то что никогда не видела его лица: тот самый незнакомец, который напугал ее в коридоре и подарил странную фигурку.
На этот раз на нем не было капюшона, так что можно было рассмотреть худое лицо с впалыми щеками, резко очерченными скулами и обветрившимися тонкими губами, которые смотрелись в этом свете почти черными. Вокруг лица рассыпались нечесаные волосы. Он напоминал даже не человека, а скорее… существо.
Гость приложил палец к губам, и Алекто кивнула, показав, что не станет кричать. Да у нее сейчас и не получилось бы: горло перехватило от страха.