Когда тебя любят

– И что? Не по договорённости ведёшь беседу, Кирха, – продолжал парень у окна на лестнице, не продвигаясь выше. Второй же молча смотрел то на товарища, то на нас с Кирхой.

– Дай я закончу, и поговорим, – Кирха посмотрел на меня злыми красными глазами.

– Да не закончишь ты, – не унимался подоспевший с носилками. Он явно делал всё, чтобы Кирха не смог продолжить со мной разговор.

Кирха был раздражён.

– Вы видите, с кем общаетесь? – обратился раздражитель ко мне и, понимая, что, зацепив своего конкурента, перевел на себя внимание возможного клиента, не замедлил предложить и свои услуги: – У нас и дешевле, и лучше. Мы уже с носилками и увезём сразу, как «скорая» уедет. У вас человек болел? Полиция не нужна?

– Кто лучше? Какая полиция? Ты чё буровишь… Не слушайте вы его! – Кирха вспомнил, что клиент я, и обратился ко мне. А я в это время про себя думал: «Хорошо, что хоть эти звери не в образе Эрнеста Хрисанфовича». И, поняв, что происходит между этими людьми у меня в подъезде, где соседи знают меня и моего отца, уже готов был вмешаться, чтобы прекратить делёжку заказа между конкурирующими фирмами, а заодно проверить Арнольда, я заявил:

– Ребята, вы что? Я давно определился, с кем работать. И полицию я уже вызвал. Арнольд. Может, слышали? Он меня уже просветил.

– Только не работайте с этим франтом! – не унимался товарищ под лестницей.

– Это вообще не вариант, – басанул мне в лицо Кирха, когда я рассматривал того, кто кричал с лестницы. Он был худощав и высок, как и его напарник с носилками. Оба – в спортивных костюмах без опознавательных знаков принадлежности к какой-нибудь фирме.

– Виктор Павлович! – отрезвил меня голос студента-фельдшера: – Давайте закончим.

– Я ни с кем из вас работать не стану, – закончил я этот балаган.

– Это почему? – Кирха продолжал басить, но я уже закрывал дверь. Послышались быстрые перебежки по ступеням и громкие разговоры, смысл которых я мог предположить, но слов уже не слышал. Я постарался переключиться на врача, стоявшего у койки отца. Фельдшер встал рядом, опустив голову, потому как знал, о чём поведёт речь врач.

– Виктор Павлович, – начал тот учтиво, держа перед собой какую-то бумагу и глядя мне прямо в глаза. – Мы засвидетельствовали смерть вашего отца. Очень жаль, что современная медицина оказалась неспособной ему помочь. Вот документ для предъявления лечащему терапевту. Со своим паспортом, полисом и паспортом Павла Карловича завтра с утра отправляйтесь в поликлинику, к которой прикреплён полис вашего отца, за получением медицинского свидетельства о смерти.

– А вы разве его не даёте? – я проникся к этим людям даже какой-то благодарностью за мягкое обращение со мной и подробный инструктаж.

– Нет. Вот справка. Паспорта здесь, на стуле, – врач отошёл, чтобы я убедился, что на том табурете, где он заполнял бумаги, лежат наши с отцом документы. – Если у терапевта возникнут вопросы, он свяжется с диспетчером «Скорой помощи», у которой будет отчёт о нашем прибытии и свидетельстве происшедшего. Но, как правило, при таких частых визитах участкового врача и заболевании, как у Павла Карловича, заключительный диагноз, повлекший смерть, ему и без нашего приезда будет, скорее всего, очевиден, и вопросов не возникнет.

Я смотрел на недвижимое тело отца. На закрытые мною веки, на всё ещё отвисшую челюсть. На мгновение мне показалось, что нос у отца ещё больше заострился. Но я сразу отогнал эту мысль. Мне это только показалось, убеждал себя я. Я всё ещё не верил в окончательность произошедшего.

– И вот ещё что, Виктор.

Я перевёл взгляд на врача. Его «Виктор», показалось немного панибратским. Но сказанное им далее всё расставило на свои места. Оказалось, подробное разжёвывание того, куда идти, с чем, что и кому говорить, было прелюдией к главному.

– Вы тело отца намерены оставить дома или прибегнете к перевозке на сохранение в морг? Зима, горячие батареи. Не лучшая среда пребывания для мёртвых тканей… – пока я оценивал поведение врача и вникал в его предложения, он, в свою очередь, отрабатывал свои посреднические услуги. – Рекомендую вам обратиться в службу перевозки трупов и сегодня же поместить тело отца в холодильную камеру. Этим занимается городская служба «Скорой помощи», но не мы, а отдельная бригада. Да и бригадой её назвать нельзя, – он сделал паузу, по-прежнему глядя на меня в упор. В этом месте врач, словно на шарнирах, покачался, пытаясь всячески принизить возможности бесплатной, как я понял, услуги, и даже поморщился, чтобы мне стало неприятно. – Водитель едет долго на старой «буханке» – не ахти машина, приезжает один, так как санитар по должностной инструкции отсутствует… Выносить покойника некому… В общем, мой вам совет.

Наступал час пик. Врач даже сменил тон на командный. Надо было ставить победный аккорд, чтобы я по фибрам его голоса понял, что дело говорит знаток перевозок трупов.