— А отец как ведет себя? Думаешь, он сам знает, как нужно поступать? О, нет!.. Знает, чего нельзя делать, а что и как нужно — не знает. Вот и нас больше так учили…
Севка видел, что мать не совсем разумеет его, что это ее пугает, и к нему возвращалась обычная самоуверенность. «Плевать с высоты птичьего полета!..» — подумал он и почти успокоился. Чтобы встретить меньше однокурсников, пошел сдавать экзамены в конце дня.
В темноватом коридоре, перед дверями аудитории, где шли экзамены, ожидало несколько студентов. На принесенных стульях с тетрадками и учебниками в руках сидели Жаркевич, Юрий и Женя Жук. Юрий был хмур и сосредоточен. Впившись в конспект, как мальчишка, сосал большой палец и ничего не замечал вокруг. Женя нетерпеливо ерзала на стуле и что-то объясняла Жаркевичу. Но мысли ее были не здесь, и она время от времени вставала и бросала беспокойные взгляды на двери.
— Потопал к доске,— сказал ей студент, наблюдавший в дверную щель за тем, что происходило в аудитории.
Женя Жук опять вскочила, растолкала ребят и приникла к щели. Руки ее дрожали.
«Ненормальная!» — мысленно ругнул ее Севка и остановился в стороне, ожидая, что кто-нибудь подойдет к нему. Но каждый был занят своим, и на Севку не обратили внимания. Подождав немного, обиженный, он подошел сам.
— Сдаем? — с наигранной бодростью спросил он.
На него оглянулись, но ничего не ответили. Отозвался только Жаркевич:
— Пять двоек… как пить дать… Стрижев срезался!
— Знаем мы этих отличников. Готовят с первого класса и десять лет за уши тащат. Показалось раз, что способные, и тянут любимчиков или родителям стараются угодить,— громко сказал Севка, но что-то задрожало у него в груди и оборвалось.— Алё, ребята, вопрос! — пересиливая слабость, сунул он руки в карманы штанов.
— Ну-ну?
— Что такое — в центре елка, а вокруг дубы? — начал ломаться он.
— Смешанный лес.
— Нет, братцы! Это — наша военная кафедра справляет Новый год.
— Ха-ха!
— Бросьте, ребятки, трепаться! — взмолилась Женя, не отрываясь от щели в дверях.
— Давай, давай, все равно один конец!
— Ха-ха-ха!
— Начинается уже,— с досадой буркнул Жаркевич, сунул под мышку тетради и отошел к окну. Тяжелый на подъем, самый старший и покладистый в группе, он всегда сдавал зачеты последним, да и тогда его насильно хором вталкивали в аудиторию. Потому о Жаркевиче заботились гляди что все.
Неизвестно как, но Женя Жук заметила, что он сбежал. Она обернулась и сердитым взглядом смерила Севку с ног до головы.
ebooksa