Я знала, к чему он клонит. Отец был самым страшным из полководцев, и всё же он успокаивал свою плачущую дочь.
– Из-за этого она ненавидит меня, – сказала я, глядя на голые деревья Белого Леса. Эсме отправилась туда и вынесла из-за меня неописуемые ужасы. Теперь все встало на свои места.
– Увы, она ещё больше возненавидит тебя, когда узнает твою новость. – Его взгляд пропутешествовал к крошечной выпуклости на моей талии.
– Как ты узнал? – изумилась я, защитным жестом обхватив живот. Под пальцами я чувствовала тёплый шар пониже пупка, жёсткий и круглый, как апельсин.
– Как я мог не узнать? Ты должна понимать, что для тебя это плохо, Сесиль, – продолжил он. – Ты и твоя сестра – камбионы, потомки человека и демона. Ты носишь ребёнка, тоже частично камбиона. Хотя эта кровь может ослабевать с каждым поколением, родить ребёнка с сущностью демона тебе будет трудно. Тебе следовало бы знать, что твою мать это убило.
– Я умру?
– К несчастью, дорогая моя, жатва смерти – единственное, чем я не могу управлять.
– Но во мне есть и твоя кровь, кровь демона. Это мне не поможет?
Он пожал плечами.
– И хрупкая смертная оболочка, как у яйца. Внутри тебя есть магия, это правда, но ты, к сожалению, не бессмертна.
Я обдумала его слова.
– Эмиль не знает о ребёнке.
– Это к лучшему.
– Если бы он знал, он бы настаивал, чтобы мы были вместе.
– Боюсь, что это невозможно, – устало ответил Отец.
Он продолжал смотреть на Стикс внизу. Угольно-чёрные воды реки питали его силу. Это был мой мир. Хотя я могла уходить из цирка и возвращаться, по существу, я была как Доро – порождением Ада. Глубоко внутри я осознавала, что не могу быть с Эмилем, я ожидала такого ответа.
– Это полностью моя вина, что я привёл этого художника в цирк. Я жалею лишь, что ты оказалась в незавидном положении пешки.
– Что ты имеешь в виду? – Я устремила взгляд на белые песчаные берега у Белого Леса.
– Я заколдовал картины.
– Я это знаю.