Дамы тайного цирка

22
18
20
22
24
26
28
30

– Я не хотела, чтобы ты узнал об этом таким образом.

– Я вообще не уверен, что ты хотела мне рассказать. – Эмиль вздрогнул, как от боли, и схватился за руку.

– Ты в порядке? – Я заметила, что на пол с его рукава не переставая капает кровь.

– О, я порезался, только и всего. – Он махнул в сторону гримёрки Эсме. – Там у двери валялся осколок стекла, я его подобрал.

Я отвела Эмиля в свою гримёрку через две двери по коридору, чтобы заняться его рукой. Порез оказался небольшой ранкой на ладони. Я промыла и перевязала рану, но боялась, что в центре она гораздо глубже.

– Тебе нужно показаться врачу.

– Не беспокойся обо мне. – Он коротко коснулся моей щеки. – Это я должен о тебе беспокоиться.

– Со мной всё хорошо. – Я отодвинулась от его руки.

– Позволь напомнить, я подозревал это, ещё когда тебя тошнило.

Я сдержанно фыркнула.

– Мы можем жить в моей квартире. Она небольшая, но на первое время подойдёт.

– Я уже говорила тебе. – Я уселась в кресло. – Мы не можем быть вместе.

– Пожалуйста, перестань думать об Эсме и подумай о нашем ребёнке, – настоятельно попросил Эмиль. – Чего ты хочешь – растить его здесь? – Он оглядел стены вокруг. – Это место ужаса. Меня предупреждали, что здесь тьма, но она же как будто проникает в кости.

– Это мой дом, – сказала я.

– Но он не будет домом нашего ребёнка.

– Ох, Эмиль.

Моя беременность всё больше страшила меня. Я знала, что не могу жить с Эмилем вне цирка. Я была уверена, относится ли это также к моему ребёнку, но даже если бы я смогла существовать в том мире, с Эмилем, я понимала, что жизнь художника требует постоянного уединения. Я видела, как мучаются Хэдли и Эрнест Хемингуэй со своим сыном, Бамби. Эрнест всегда сидит в кафе в одиночестве и пишет, пока Бамби плетётся за матерью на прогулке по Люксембургскому саду. Моя жизнь в цирке была необыкновенно яркой, меня всегда окружали только артисты. Я не могла представить себе, как жить иначе, даже с Эмилем.

Но он смотрел на меня с такой надеждой, так влюблённо.

– Сесиль?

– Звучит прекрасно, – солгала я.