– Люба…
– Правда, всё в порядке. – Она оплетает его руками, ногами. – Давай просто полежим так, ладно?
– Ладно, – со вздохом соглашается он.
* * *Провожать она его не поехала. С чего бы? Лишь за полчаса до вылета отправила эсэмэску: «Удачного полёта». Ответ пришёл традиционный: «Спасибо». Пусть летит. В Африку. К чёрту. К памятнику Пушкину! К крокодилам и бегемотам! Она обойдётся прекрасно без него. Подумаешь, три месяца. Подумаешь, одно лето. Как долго. Как же это бесконечно долго.
Глава тринадцатая,
в которой на авансцену выходят по заказу публики: фигура третья, разлучная, а затем Денис Валентинович Батюшко
Первое время она надеялась, что они будут общаться хотя бы виртуально. Но Ник бывал онлайн редко, набегами.
«Тут кошмарный африканский Интернет. Работает на магии вуду, по-моему. И на человеческих жертвоприношениях. И времени реально нет. Я один на пятьдесят детей, в среднем. Ничего не успеваю. Не зря заставляют делать прививку от жёлтой лихорадки».
«Да?» – Она не представляет, что еще можно на это ответить.
«Господи, Любка, здесь такая грязь, знала бы ты…»
«Да?» – Ну, что она может еще сказать?
«Здесь вообще не знают, что такое гигиена. Это другая планета. Чёрт! Опять. Всё, убежал».
«Мне дали африканское имя. Теперь я Тэкле-Никос».
«Ну, здравствуй, Тэкле».
«Привет. Научил санитара Фикаду ругаться матом».
«По-русски?!».
«Они не понимают значения слов «operating room urgently». А когда я ору: «Бегом, на х*й, бл*дь!» – хоть как-то начинают шевелиться».
«Трудно?»
«Очень. Всё, исчез».
«Как дела, Тэкле?»