Когда Мирослава прочла дневник Августа Берга до конца, за окном уже сгустились сумерки. Впрочем, не только за окном, вся ее квартира словно погрузилась на дно глубокого колодца. Не спасала продуманная система освещения. Или она просто забыла включить свет?
Мирослава отложила дневник, обеими руками потерла уставшие от чтения глаза, встала. Сердце трепыхалось, с уханьем билось о ребра, не давая дышать, мешая сосредоточиться.
Первым делом она всюду включила свет. Даже в ванной комнате. Обязательно в ванной комнате! Освещение на максимум, чтобы никаких иллюзий мягкого света свечей, чтобы как в операционной – ярко, стерильно, безопасно!
Ванна на грифоньих лапах. Антикварная, прекрасная и отвратительная до ужаса, до нервной икоты. Это была та самая ванна! Мирослава не сомневалась в этом ни секунды. Она притащила в свой дом, в свою крепость орудие пытки. Нет, орудие убийства! Она принимала в ней ванну… Точно так же, как больше века назад существо, называвшее себя Агнией Горисветовой.
К горлу подкатила волна тошноты, Мирослава согнулась пополам, выскочила сначала в коридор, а потом в кухню. Там она открыла холодную воду, принялась пить ее прямо из-под крана. Вода попадала на лицо, затекала за шиворот, но ее отрезвляющий холод был для Мирославы благословением. Напившись, она еще раз плеснула водой себе в лицо, закрыла кран, отошла к окну.
Теперь она знала, что произошло в усадьбе много лет назад, знала, какую роль сыграл в случившемся Август Берг, но вопросов по-прежнему оставалось больше, чем ответов.
Мирослава закрыла глаза, сосредоточившись на дыхании. Сначала успокоение, потом раздумья. Вот такую установку она себе дала. Нет дельных размышлений, когда в голове мешанина из обрывочных мыслей. Обрывки нужно собрать и сшить. Хотя бы попытаться.
Она простояла так, с закрытыми глазами, глубоко и медленно дыша, минут десять, а потом принялась варить себе кофе. Это будничное, привычное действие возвращало ее из мира чудовищ и призраков в мир реальный, помогало утвердиться в нем, хоть как-то зацепиться за действительность.
Вопросов было так много, что впору записывать их на листочке. Но Мирослава не стала, с оперативной памятью у нее всегда был полный порядок. Наверное, это была компенсация за амнезию. Но прежде, чем задавать себе вопросы, нужно было сделать одно очень важное допущение. Нужно было признать существование существ, чуждых нормальному человеческому миру, подрывающих сами основы мироустройства. Агния Горисветова – то ли женщина, то ли демон. Албасты – несомненный демон. А еще нужно было признать, что гениальный Август Берг был знаком с обеими. Очень близко знаком. Убийственно близко.
Мирослава перелила готовый кофе в чашку, поставила чашку на стол, открыла поисковик в мобильном. Любой современный человек привык начинать свои изыскания в Интернете. В Интернете есть почти все. По крайней мере, бестиарий в нем точно есть.
Албасты она нашла почти сразу, прошла сначала по одной ссылке, потом по другой, потом бегло просмотрела имеющиеся в сети рисунки. Та албасты, которую она видела в своих видениях, не была похожа ни на один из рисунков, но Мирослава теперь хотя бы имела представление, что это за существо. Очень отдаленное представление, но лучше уж так. Портрет Агнии она каждый день видела в своем кабинете. В своем теперь уже бывшем кабинете. В Агнии не было ничего демонического. Если только взгляд. Если только холодная, нездешняя красота.
Мирослава подула на кофе, сделала осторожный глоток. Можно было признать, что она готова поверить в существование потустороннего. «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам…» Определенно, Шекспир тоже что-то знал. Может быть, прекрасная Агния была и его музой тоже? Мирослава усмехнулась. Теперь это не казалась ей таким уж невозможным. Пластичность человеческой психики воистину поразительна. Вот только куда ее могут завести такие допущения?
Как ни крути, а все дороги вели к Свечной башне. И этот объект был достаточно материальным, чтобы на нем можно было сосредоточиться, не опасаясь окончательно двинуться умом.
Что Мирослава узнала из записок Августа Берга? Многое! Во-первых, Берг признал, что идея строительства башни принадлежала не ему, а Леониду Ступину. Возможно, в одном из тайников башни до сих пор лежит письмо с признанием авторства Леонида. А еще там лежит череп… По босым ногам потянуло холодом, Мирослава поежилась, поджала пальцы. Если есть письмо, то есть и череп Агнии с воткнутым в него костяным гребнем. Ей даже думать не хотелось, из чьей кости был сделан тот гребень. Проще было подумать о другом, более безопасном.
Агния Горисветова была очень богата. Часть своих богатств она унаследовала от покойного мужа, часть получила в качестве подарков от поклонников. Наверняка, немалая прибыль шла от рудников и металлургического завода. Наследникам, пусть и таким весьма условным, как Всеволод Мстиславович и Славик, из вышеозначенного не досталось ничего. Даже усадьба не была их полноценной собственностью. Наверняка, долгое время считалось, что внезапно исчезнувшая Агния забрала все свои богатства и драгоценности с собой. Судя по малочисленным архивным документам, исчезновение графини Горисветовой не считалось криминальным. Судя по дневнику Августа Берга, следы убийства они с албасты уничтожили со всей тщательностью. Перед внутренним взором снова предстала ванна на грифоньих лапах, и Мирослава сделала торопливый глоток кофе, прогоняя вновь нахлынувшую тошноту.
Август писал о четырех тайниках. В одном из них, вероятно, до сих пор хранится письмо Августа. В другом череп Агнии и шкатулка. Что спрятано в остальных? Тайники не делаются просто так, в них прячут что-то весьма ценное. Можно ли из этого сделать вывод, что все богатство Горисветовых до сих пор находится в Свечной башне?
Мирослава задумалась. Этот вопрос неминуемо рождал следующий. Знал ли кто-нибудь из потенциальных наследников о существовании тайников? У Агнии не было потомства, на родню покойного мужа ей было плевать. Она планировала жить если не вечно, то очень долго, она делала запасы. О тайниках, помимо нее, знали Август и Леонид. Август написал о них в своем дневнике. Леонид тоже мог проболтаться. Он был молод и честолюбив, наверняка, ему хотелось похвалиться своей причастностью к чему-то великому.
Был и еще одни человек. Инженер Виктор Серов, ее далекий предок. В дневнике Августа о нем упоминалось лишь вскользь, как о создателе осветительного механизма башни. Но, судя по хранившимся в их семейном архиве документам, Август Берг и Виктор Серов, несмотря на разницу в возрасте, были дружны. Могла ли эта дружба стать гарантией сохранения тайны Свечной башни? Мог ли Виктор знать о существовании тайников?
Мирослава предположила, что мог. Вероятнее всего, Виктор был в курсе. Вполне возможно, что спустя годы, если не десятилетия, информация эта стала достоянием одного из его потомков, перешла вместе с личными бумагами, набросками и чертежами. А потомок – это она, Мирослава Мирохина. Теперь она, а до этого – бабуля. Бабуля, всю свою жизнь проработавшая в сельской библиотеке, бережно хранившая тайны не только своего рода, но и рода Горисветовых. Так уж вышло, что с течением времени ветви и корни этих родов переплелись, и Мирослава едва не совершила самую страшную в своей жизни ошибку, выйдя замуж за Славика Горисветова.