– С Всеволодом Мстиславовичем?
– С башней! С этой проклятой Свечной башней! Если бы мне вдруг вздумалось его ревновать, я бы ревновала его не к женщине, а к вот этому чудовищу! – Она обернулась, посмотрела туда, где в уже почти сгустившихся сумерках виднелась черная стена Свечной башни. – Я его нашла. В овраге нашла. Понимаешь?
Мирослава молча кивнула.
– Я нашла, а она отняла. Он был одержим своей работой. Все время повторял, что близок к разгадке…
– К разгадке чего? – Мирослава затаила дыхание.
– Вот и я все время спрашивала, что он разгадывает.
– Он вам рассказал?
– Пустое… – Лисапета махнула рукой. – До сих пор не понимаю, зачем ему все это было нужно. Он даже ездил в Чернокаменск. Мы вместе с ним ездили. Это было такое чудесное путешествие! Я не люблю дороги, ни короткие, ни длинные, но тогда мне хотелось, чтобы Чернокаменск был за сотни километров от Горисветово.
– А зачем вы ездили в Чернокаменск? – спросила Мирослава.
Прежде чем ответить, Лисапета окинула ее долгим, задумчивым взглядом.
– Тебя тоже это не отпускает, – сказала, словно отвечая на какие-то собственные мысли. – Мы все попались в сети этого места. Максим первый, а мы следом за ним.
– Да, – Мирослава кивнула, – мы попались в сети…
– Он был уверен, что башню построил не Август Берг, – Лисапета улыбнулась. – Все твердил о каких-то доказательствах, об авторском почерке. Казалось бы, какая разница, да?
Мирослава ничего не ответила, она чувствовала разницу.
– Вот! А он считал, что это очень важно, был уверен, что башню спроектировал не Берг, а его ученик. Я забыла фамилию.
Мирослава не забыла. Мирослава точно знала, кто создал Свечную башню и кто заплатил за это собственной жизнью.
– Откуда он это узнал?
– Он разбирал мусор в башне и нашел старую медную табличку с именем и фамилией. Знаешь, такие вешают на дома? Это что-то вроде подписи автора на картине. Так вот, на табличке было другое имя, не Берга. Как по мне, это ровным счетом ничего не значило. Какой-нибудь зарвавшийся юнец захотел потешить собственное самолюбие, присвоить себе чужие лавры. Он был у Берга в подмастерьях, этот мальчишка. Один из воспитанников приюта. Мне рассказывал Максим. Его всегда интересовала история объектов, которые предстояло реставрировать. Наверное, это правильно… – Лисапета покачала головой. – Я ровным счетом ничего в этом не смыслю. А он хотел удостовериться! Он списывался с какими-то специалистами, созванивался с коллекционерами.
– В Чернокаменске?
– В Перми, в Чернокаменске. Даже в Питер отправлял запрос.