– Команды один и три – ваша лодка правая, – распределил Элан, – два и четыре – левая! Рюкзаки внутрь!
Мешки со скарбом и палатками тут же полетели на скамьи, и на дно, где скопилось немало воды, хоть и защищал судёнышки брезент, а голос всё гремел, побуждаю к действию:
– К наступлению сумерек вы должны быть на другом берегу реки! Понеслась!
Первые метры прошли вполне успешно – лодки уже стояли на брёвнах, так что, используя бессмертный принцип «тяни-толкай», две группы сумели продвинуться вперёд метров на десять, но дальше вышел конфуз. Диаметр брёвен был мал, что в купе с небольшой длинной облегчало их переноску, но они под весом лодки быстро тонул в чернозёме, и не желали поворачиваться в вязком киселе, так что, дно лодки шло тяжело, с сильным сопротивлением. Постоянное перемещение настила вслед за движением судёнышка выматывало жутко: сначала надо было выдернуть присосавшиеся к грязи брёвна, занести их вперёд, уложить, и только потом переместить крошечный кораблик ещё чуть-чуть вперёд.
Крошечный-то он, крошечный, да только не надувной, не резиновый, а из настоящего дерева, да ещё и с поклажей внутри. Так что, каждый пройденный метр давался с громадным трудом, и заветная гладь реки приближалась с издевательской, просто черепашьей скоростью. А примерно на трети дистанции сдался первый кандидат.
Шипинь перестала толкать корму лодки, и медленно опустилась на колени, подставив сгорбленную спину под капли почти утихомирившегося дождя. Она не кричала, не ругалась матом, только тяжело дышала, закрыв лицо перепачканными ладонями.
Элан вздохнул обречённо, откинул голову назад, подставляя и без того замёрзшую кожу под ледяные капли. Так он и не смог привыкнуть к подобным моментам. Может, он просто сентиментален, но видеть, как ломаются живые люди, со спокойным сердцем не мог, хоть и были подобные драмы неотъемлемой частью работы.
– Афи, вызови вертушку…
– Хорошо…
Он подошёл к девушке, и обнял её за плечи, чувствуя, как та трясется в едва сдерживаемых рыданиях. Даже не видя лица, он чувствовал жар её слёз, и утешал, как мог:
– Ну, ничего, ничего, – от тепла голоса и искреннего сочувствия многие люди в такие минуты раскисают ещё сильнее, и Валя исключением не стала, уже всхлипывая, – Ты молодец, просто такие муки не для всех.
Лесавесима престала со скучающей физиономией топтаться у правой лодки, и подошла к своему папане, накрыв и его и разрыдавшуюся девушку, шатром из перьев и пуха…
Когда винтокрылая машина унесла исстрадавшееся дитя к особняку, в заботливые руки старших, Элан вернулся назад, к изнеможённым кандидатам, и увидел вполне ожидаемую картину – продвижения вперёд почти не было. Физическая усталость тут была ни при чём, хотя ребятня чуть не падала с ног, просто каждый для себя в такие минуты просто сжигает сомнениями, желанием плюнуть на весь этот садизм.
– Что затихли, кандидаты? – Громко спросил Лис, отряхивая грязь с хвоста, что вымокшей плетью печально повис к земле, – То же хотите бросить всё?
Он обвёл их взглядом, лишённым даже намёка на упрёк, и уже тем более презрения, хоть и сам когда-то прошёл не менее тяжкие испытания, чтобы заслужить белоснежную форму с вышитым на груди Вечным Цветком.
– Нет, – ответил за всех Александр, – просто вопрос есть.
– Валяй! – Подмигнула неформальному лидеру детворы Афалия, присев на борт судёнышка.
А парень и не думал тушеваться:
– У холма остались длинные полозья, на которых стояли лодки. Если сначала в грязь положить их, одно параллельно другому, а уже сверху них поперёк эти поленья, то тогда в грязь уйдут полозья, а брёвна смогут перекатываться. Можно так сделать?
Элан широко улыбнулся, и укоризненно ответил: