Огненный трон

Вообще-то мне совсем не хотелось быть похожей на Зию… Но в то же время я впервые поняла, сколько мужества и смелости ей потребовалось, чтобы сражаться с могучей богиней, одновременно защищая двух несмышленых новичков. Неудобно признаться, но я преисполнилась огромного уважения к ней. Мне бы сейчас ее храбрость…

Воздев в одной руке посох, а в другой – жезл, я попыталась сосредоточиться. Время как будто замедлилось, стало тягучим, как густой сироп. Так, для начала я должна напрячь все свои чувства, чтобы полностью представлять, что происходит вокруг меня. Вот Эмма ползает по асфальту, замыкая меловой круг. Вот рядом стоит Лиз, и ее сердце колотится часто-часто. Вот Баби топает своими громадными лапами по мосту, рысью мчась ко мне. Под мостом катятся воды Темзы, а вокруг меня плещутся течения Дуата – невидимые, но почти такие же могучие.

Баст как-то сказала мне, что Дуат похож на магический океан, находящийся под самой поверхностью мира смертных. Если это действительно так, то сейчас это место – мост над потоком воды – было похоже на стремительную, сбивающую с ног струю. Поток магии был здесь таким сильным, что мог унести с собой любого, даже бога.

Значит, мне нужно закрепиться понадежнее, чтобы меня тоже не смыло. Я сконцентрировалась. Лондон – это мой город. Отсюда, с моста, я могла видеть его почти целиком: здания парламента, колесо обозрения «Глаз Лондона» и даже Иглу Клеопатры на набережной Виктории, где погибла моя мама. И если я сейчас потерплю поражение так близко от того места, где моя мама сотворила свое последнее заклинание… Нет, остановила я себя. Я этого не допущу.

Баби оставался до нас какой-то метр, когда Эмма наконец замкнула круг. Я коснулась посохом неровной меловой линии и зажмурилась на мгновение от полыхнувшей золотой вспышки.

Павиан врезался в защитное силовое поле с такой силой, словно на его пути вдруг выросла стена из стали. Его отбросило назад. Нехбет, к сожалению, успела увернуться и теперь кружила поблизости, разочарованно клекоча.

Увы, светящийся круг начал мигать, слабея. Мама еще в детстве внушила мне простую истину: любое действие вызывает равное по силе противодействие. В магии этот закон так же верен, как и в физике. От натиска Баби у меня перед глазами заплясали черные точки. Если он попробует напасть снова, я сомневаюсь, что сумею удержать круг.

Что же мне делать? Наверное, нужно выступить из круга, сделавшись основной мишенью. Остатки энергии я смогу направить в круг, и тогда он сможет продержаться еще какое-то время без посторонней помощи… даже если меня не станет. По крайней мере мои подруги останутся в живых.

Наверное, Зия Рашид в прошлое Рождество рассуждала точно так же, когда шагнула вон из круга, чтобы защитить Картера и меня. До чего же она все-таки отважная. Противно даже…

– Девчонки, – обратилась я к подругам. – Что бы ни случилась со мной, из круга ни ногой, ясно?

– Сейди, – негромко сказала Эмма, – я знаю этот твой голос… Пожалуйста, что бы ты ни задумала, не делай этого.

– Ты не можешь нас бросить! – всхлипнула Лиз, а потом, к моему удивлению, срывающимся голоском закричала на Баби: – Уб-бирайся прочь, мерзкая мыльная макака! Моя подруга не хочет убивать тебя, но, если придется, она это сделает!

Баби угрожающе зарычал. Он и в самом деле весь, с ног до головы, был в пене и в мыле – спасибо флакончикам из магазина косметики! – и пахло от него теперь просто чудесно. Серебристая грива слегка слиплась от разноцветных шампуней, к тому же ее прихотливо украшали яркие шарики соли для ванн.

Нехбет не могла похвастаться тем же. Грязная и взъерошенная, сейчас она сидела на фонарном столбе и выглядела так, словно ее атаковала разом вся продукция вокзальных кафе и закусочных. К ее и без того неопрятному оперению прилипли ошметки ветчины, сыра, жареной картошки и сладкой начинки, наглядно свидетельствуя, что немало пирожков и гамбургеров отдали свои жизни ради того, чтобы задержать ее на вокзале. В жидких волосах стервятницы застряли пластиковые вилки, салфетки и обрывки розовой газетной бумаги. Неудивительно, что старушка готова была растерзать меня в клочья.

Одна хорошая новость все-таки была: подручные Баби, видимо, так и не смогли прорваться на улицу. Я вообразила себе стадо перепачканных в объедках, ошарашенных павианов, которых полицейские споро заковывают в наручники и грузят в машины с решетками. Настроение у меня сразу приподнялось.

– На вокзале ты застала нас врасплох, Сейди Кейн, – прокаркала Нехбет. – Признаю, ты действовала неплохо. И то, что ты затащила нас на мост, тоже довольно умно. Но не надейся, сил у нас еще полно! А вот тебе их едва ли хватит, чтобы еще раз сразиться с нами. А если ты не можешь победить даже нас, как ты справишься с пробуждением Ра?

– Вы должны были помогать мне, – оскорбилась я. – А вы вместо этого пытаетесь мне помешать!

– Ух-ху! – рявкнул Баби.

– Он прав, – хмыкнула богиня стервятников. – Сильный выживает и без посторонней помощи. А слабых полагается убивать и съедать. Какова же на поверку ты, наглая девчонка? Признайся хоть сама себе.

Если честно, то я уже с трудом держалась на ногах. Даже прочный мост под моими ботинками вдруг принимался кружиться и как будто уплывал в сторону. С обеих набережных доносился вой сирен. К полицейским кордонам у въезда на мост прибывали все новые машины, но наступления пока никто не начинал.