— Бог нам поможет, — утешает мать.
— Вот только она, она… — снова вздыхает мать и при этом бросает взгляд на сундук. — Она растет, не сглазить бы только, как на дрожжах… спереди-то… ты видел?..
— Еще бы!
— А лицо… сияет, как солнце…
После короткой паузы:
— Знаешь, Сореле, мы грешим перед Богом!
— Чем?
— А вот, дочкой. Сколько было тебе, когда ты вышла замуж?
— Я была моложе.
— Ну?..
— Ну… что?
В ту же минуту послышались два удара в ставню.
Мать вскочила с постели. В один миг она оборвала шнурок от ставней и распахнула окно, давным-давно лишенное задвижек.
— Что случилось? — крикнула она на улицу.
— Жена реб Занвиля скончалась.
Мать отпрянула от окна.
— Благословен праведный Судия! — промолвил отец… — Умереть ничего не стоит…
— Благословен праведный Судия! — повторила мать. — Только что говорили о ней…
Я переживала тогда очень беспокойное время. Сама не знаю, что со мной было.
Бывало, я не спала целыми ночами. В висках стучало, как молотками, сердце билось, точно пугалось чего-то, или чего-то желало непреодолимо; а другой раз на сердце становилось так тепло и отрадно, что хотелось все и всех обнимать, целовать, прижимать к себе.