— Сегодня пост, — говорит Мендель с угрюмым лицом.
Дети не сразу сообразили.
— Пост? Какой пост? — спрашивают они сквозь слезы.
И Мендель, опустив глаза, поясняет, что сегодня во время утренней молитвы обронили Тору с амвона.
— Поэтому, — говорит он, — объявлен на завтра пост, всем, даже грудным детям.
Дети молчат, и он продолжает:
— Пост такой же важный, как Иом-Кипур и Тише-б"ов; начинается он сегодня вечером.
Дети быстро соскакивают с постели и босиком, в рваных рубашонках, начинают кружиться по комнате, весело вскрикивая:
— Поститься! Мы будем поститься!
Мендель заслоняет спиной каганец, чтоб дети не заметили, как мать заливается слезами.
— Тише, тише! — старается он успокоить детей. — В пост нельзя плясать: даст Бог, попляшем в Симхас-Тору.
Дети улеглись.
Забыт голод.
Одна из девочек начинает петь:
Дрожь пробегает у Менделя по всем членам.
— Петь также грешно, — говорит он глухим голосом.
Дети понемногу успокаиваются и засыпают, утомленные пляской и пением.
Один только старший мальчик еще не спит и спрашивает:
— Папа, когда мне минует тринадцать лет?
— Долго еще до этого, Хаимель, долго — целых четыре года, — дай Бог тебе здоровья.