— Каспар, здесь наша Лунная поляна… Каспар, поцелуй меня…
Ему показалось, будто он ослышался или уловил какой-то особенный, странный и далекий разговор воды с камнями. Лунная поляна? В самом деле, здесь была Лунная поляна.
— Поцелуй меня…
Это сказала Юстина. Не помня себя, он крепко обнял ее, и было так хорошо, и хотелось, чтобы это продолжалось вечно. Но Юстина выскользнула из его объятий, перебежала лужок и крикнула:
— Пошли к Даугаве. Пусть об этой ночи она расскажет тем, кто будет здесь после нас. Идем!
Они шагали навстречу луне, а за ними колыхались длинные черные тени. Широкая лента Даугавы вилась между лесистыми пригорками. Через реку тянулась беспокойная, вся в блестках лунная дорожка, исчезая в прибрежных камышах. И деревья на том берегу отбрасывали тени, но они обрывались, не достигнув середины. В окошке белого дома паромщика загорелся и тут же погас свет, — должно быть, ребенок во сне позвал мать. Луна в окружении фиолетовых тучек величаво скользила по безбрежным небесным просторам.
Внизу в сумраке смутно виднелось шоссе, вдалеке посверкивали фары машин — казалось, там ползают светлячки. Телеграфные столбы четко вырисовывались на фоне еще не угасшей зари; они уходили к горизонту и там исчезали, словно в воду канув.
— Лето проходит, Каспар, — сказала Юстина. — Так и жизнь пройдет, без особой спешки, но и без возврата. А странно: человек рождается, чтобы умереть. И каждая новая жизнь несет в себе крупицу тлена. Ты никогда не размышлял об этом?
Юстина опустилась на большой валун у самого обрыва, а Каспар сел рядом. Внизу проехали машины, и освещенная фарами дорога стала похожа на взбаламученную волнами реку. Разбуженная шумом, проснулась какая-то птица, прожужжал одинокий жук.
— Нет, — ответил Каспар, — не приходилось. Все время работа, учеба…
— Надо спешить жить. Когда я была маленькой, годы тянулись так медленно, а теперь не успеешь оглянуться — месяц пролетел. И такая обида — проторчать тут целое лето. Эх, нам бы пару лихих скакунов! Понеслись бы с тобой, только ветер свистел в ушах!
— Это не так просто. Особенно без седел. Однажды, еще мальчишкой, посадил меня хозяин на лошадь, велел ехать на луга — километров десять, а то и побольше. Потом я целую неделю едва волочил ноги.
Юстина потупилась. Подняв с земли камень, швырнула его с кручи. Он покатился, гремя и подпрыгивая, и смолк где-то в кустах.
— Ты прав, — сказала она. — Опять ты прав.
— Почему — опять?
Юстина не ответила.
— Что завтра собираешься делать? — спросила она, помолчав.
— Завтра? — переспросил Каспар и улыбнулся. — То есть сегодня. Сегодня мы с Рейнисом никуда не поедем. Будем в мастерской ремонтировать трактор.
— И так каждый день?
— Да нет, почему… Опять куда-нибудь поедем.
ebooksa