– У нас только одна жизнь, – говорит она.
Он смотрит на нее, замерев от удивления, неподвижный, как те самые статуи, на которые он похож. Его рот едва приоткрывается, будто он не может произнести ни звука, потому что слова, которые нужно сказать, окончательно перепутались. Через секунду, унося на кончиках пальцев тепло мужчины и биение его сердца, Елена убирает руку, берет сумочку и плащ и выходит из номера 246.
В это самое время в семи с лишним километрах от них, на противоположном берегу бухты, Гарри Кампелло пересекает сад отеля «Гибралтарская скала». Несколько солдат Королевских инженерных войск в рабочих комбинезонах сооружают нечто похожее на сцену, и еще несколько человек расставляют складные стулья. Аромат цветов смешивается с запахом свежей древесины. Слышатся удары молотка.
– Вот так сюрприз, парень! – восклицает Уилл Моксон, при виде Кампелло прервав разговор с каким-то военным. – И ты здесь.
– Захотелось на людей посмотреть.
Капитан-лейтенант отпивает пиво из бутылки.
– Повышенные меры безопасности?
Кампелло искоса глядит на собеседника Моксона: это долговязый мужчина с нашивками сержанта сухопутных войск. Странно видеть здесь человека такого чина: «Скала» принимает только командный и офицерский составы.
– Вроде того, – отвечает Кампелло сдержанно.
– А меня освободили от моих обычных обязанностей на сорок восемь часов. – Моксон неохотно обводит сад рукой. – Чтобы я занимался всем этим.
– Это хорошо или плохо?
– Зависит от того, как пойдет. Под предлогом, что я актер, генерал Макфарлан лично увидел во мне человека, способного организовать постановку последнего диалога Отелло и Дездемоны: «Так надо, о моя душа, так надо…»[30] И так далее. Хочет выжать все возможное из визита Гилгуда и Ли.
– Джон Гилгуд и Вивьен Ли? – с удивлением переспрашивает полицейский.
Моксон допивает пиво и бросает бутылку в урну.
– Они самые. Участники фронтовых бригад прилетают завтра утром прямым рейсом из Касабланки вместе с исполнителем шуточных песенок и двумя-тремя красивыми девушками, которые поют, одетые в форму женских вспомогательных отрядов.
– Это хорошая новость. Не уверен, правда, что история о ревности подходит для гарнизона, где мужчины служат вдалеке от своих жен.
– По-моему, в этом-то все и дело, – весело соглашается Моксон. – Генерал думает, что они захотят побыстрее выиграть войну и вернуться домой.
– И увеличить статистику преступлений на почве страсти, как в восемнадцатом году.
– Перед нами полицейский – противник веселья… В любом случае никому не рассказывай, это секрет. Если что-то просочится раньше времени, поднимется большой шум, и генерал повесит меня собственными руками.
Кампелло внимательно изучает другого военного. В то время или во все времена ему необходимо, прежде чем заговорить с человеком, узнать, что это за человек.