– Позвольте представиться. Я – Мастер, а это моя сиятельная Донна, – оба слегка поклонились. – По четвергам у нас обычно бывают гости, а сегодня как раз четверг. Мы с Донной гадали, кого же увидим на сей раз, и вот к нам пожаловали древние герои. Мы очень рады. Не угодно ли вам будет проследовать в наше скромное жилище?
Рыцари насколько могли любезно согласились. И вот они уже рассаживались за столом в уютном домике. Обстановка здесь была слегка странновата. Тяжёлые бордовые шторы на окнах создавали атмосферу немного гнетущую. Массивная дубовая мебель, кажется, была призвана выглядеть старинной, хотя явно была новой. В массивных бронзовых подсвечниках слегка потрескивали и умеренно чадили свечи. На столе стояли массивные серебряные кубки и такие же блюда.
Робер не сразу понял, что не так с этой комнатой, а потом почувствовал: здесь всё было рассчитано на то, чтобы произвести впечатление, а потому выглядело искусственно, нарочито и фальшиво. Это была имитация эпохи, к которой хозяева не принадлежали, причем имитация не слишком удачная. Если бы плебеи захотели выглядеть патрициями, у них получилось бы нечто в этом роде. Хозяева явно были расположены казаться чем-то таким утончённым, немного даже сумрачным, и если угодно – слегка зловещим, но это только если угодно.
Вскоре на серебряных блюдах появилось по жаренному гусю, они приступили к трапезе, а потом служанка всех обнесла чашами с розовой водой, чтобы сполоснуть руки. «Как это изысканно», – про себя усмехнулся Робер.
– Попробуйте фалернского, – загадочно улыбнулся хозяин. – Этому вину без малого две тысячи лет. Рекомендую.
Вино было густым, терпким, источавшим сильный аромат. Вряд ли это было фалернское, но, видимо, вино в точности соответствовало представлениям хозяина о фалернском, так что приходилось удовлетворённо улыбаться, хотя Робер терпеть не мог кому-то подыгрывать.
– Теперь мы ждём рассказа о рыцарских турнирах, – весело прощебетала Донна.
– Робер у нас знает о рыцарях гораздо больше, чем они сами о себе, так что все вопросы такого рода к нему, – улыбнулся принц.
– Но о турнирах мне нечего сказать. У нас в империи не проводят турниров. Как-то всё не до забав.
– А как же культ Прекрасной Дамы?
– Всё это выдумки богатых бездельников, которым нечем себя занять. Когда юноша из рыцарского рода вступает в брачный возраст, он ищет себе невесту. Иногда она бывает прекрасна, иногда – не очень, красавиц на всех не напасёшься. Рыцари создают семьи, а стихи о прекрасных дамах создают поэты. Это два разных занятия. Так, во всяком случае, в нашей империи.
– Как у вас всё скучно, – почти обиделась Донна.
– Между прочим, – вставил принц, – мессир Робер написал книгу о рыцарстве, в своём роде уникальную.
– Вот как? А расскажите нам какую-нибудь занимательную рыцарскую историю.
Роббер немного подумал и рассказал про битву под Хаттином и про последующую казнь храмовников. Эта «рыцарская история» больше других потрясла рассказчика, а Донна как бы украдкой, но так чтобы все видели, смахнула слезинки, и огорченно сказала:
– Как всё грубо и жестоко. Никакой романтики.
– А что такое романтика?
– Это когда всё красиво и возвышенно.
– В смерти мало красивого. В массовом убийстве тем более. Рыцари делают очень грубую и грязную работу.
– Но зачем храмовники позволили себя убить? Могли бы просто притвориться, что отреклись от Христа, и жили бы себе на здоровье.
ebooksa