Хозяин, осунувшийся, точно после тяжелой болезни, бродил по залу, натыкаясь на мебель. Магия служила ему неверно, и пара тарелок, сорвавшись с подноса, разбилась со звоном.
— Мой экипаж недалеко. Вас подвезти?
— Ах, нет, милочка, — протянула Хриса, — и моя коляска в двух шагах отсюда. Мы доберемся сами.
— Как пожелаешь, тетушка, — ответила Юстина, поднимаясь. — Праздник можно считать удавшимся.
Глава 3
(Две недели спустя. Конец августа.)
Ненадежная августовская погода быстро переменилась. Два дня назад вовсю припекало солнце, а сегодня, с ночи, небо затянули унылые тучи, поднялся ветер с озера, и время от времени лил холодный дождь.
Юстина стояла в прихожей, застегивая непромокаемый черный плащ перед овальным зеркалом на стене. Из приоткрытого кабинета слышался тихий говор: отец диктовал Авделаю Варену, секретарю, статью. Мирную тишину дома нарушил топот. Юстина обернулась. Из столовой, звонко стуча пятками, выбежал домовой.
Домовой являлся обязательным атрибутом семьи и дома. Эти "духи дома" рождались из спонтанной магии членов семьи. Их не относили к существам, они представлялись скорее сгущенной энергией магии. Считалось, что домовые обладают отраженным разумом, то есть, не умея мыслить, умеют исполнять и повторять.
Обычно новый дух появлялся на свет, когда молодожены въезжали в новый дом. Вносились коробки с вещами, мебель, и вдруг оказывалось, посреди домашнего добра уже распоряжается домовой. В этот момент молодожены вопросительно переглядывались. С одной стороны, его появление свидетельствовало, что они признаны семьей, и их магии взаимодействуют, с другой — часто большой неожиданностью оказывалось, как именно они взаимодействуют. Это могло быть что угодно: внешний вид домового от нелепого до страшного, или его неожиданные пристрастия. Домовые приобретали собственные привычки, часто никак не соответствующие их хозяевам. Домовой какой-нибудь милой пары оказывался ужаснейшим грязнулей, или не желал открывать входные двери, или зашвыривал корреспонденцию куда-нибудь в кладовку, на шкаф, где она отыскивалась спустя месяц. Почему так происходило — никто не знал. И ученые, и любители наук занимались этим вопросами, но результата не добились ни те, ни другие.
Домовой Зизиев громко топал. Сон и отдых духу не требовались, и он блуждал по лестницам дома, топая и вздыхая, особенно в ненастные ночи.
Юстина забрала у него телеграмму.
"Дорогая, поторопись, иначе все прозеваешь! — писала Мелания. — Тут такое творится!"
Юстина привычно обратила листок в пепел, просыпавшийся на ковер, и, беспечно подхватив зонтик, вышла из дома.
Домовой потер пепел ногой, и, хотя считалось, что они разговаривать не умеют, пробурчал что-то невнятное, но ругательное вслед хозяйке.
ebooksa