Две цепочки

– Как будто стрелы отскакивают от закаленного стекла, – сказал голос сзади.

Песок, а они въехали на территорию Прозрачной пустоши, не кончался. Слой его под лапами бургов утолщался, бурги проваливались глубже, а звук становился острее, пробирая, до самого желудка. Вызывал отвращение, как самая противная еда. В отряде нарастало напряжение.

Мраг пихнул Тонга кулаком в бедро и издал воющий звук, как безмолвные. Здесь можно. Относительно ровная местность хорошо просматривается и можно пошуметь, не выдав себя. Тонг прочистил горло и затянул тысячелетнюю песню. Ее из поколения в поколение пели дружинники в походах. Автор ее был неизвестен, а так как композиторов среди воинов больше не появилось только ее и пели, передавая от отцов детям. Песня сохранилась в первозданном виде, часть слов была уже не понятна, но воины четко, почитая обычай, старательно проговаривали каждый слог. Песню подхватили и как только Тонг допел последний куплет и как только угас последний голос, он начал заново. Песню могли петь бесконечное множество раз. К этому привыкли. Сейчас она заглушала скрип и вскоре отряд, погрузившись в думы, обрел прежнее равновесие.

Мраг принял довольный вид и шутливо пихнул Тонга. Тот не прерывая песню оскалился.

– Задумка удалась, – размышлял Мраг, вслушиваясь в заунывное пение. Остановился. Спешился. Отряд остановился, а ноги бургов мелко – мелко задрожали, стряхивая песок. Оглянулся и кивком подбородка подозвал к себе четырех бойцов, а горбуну Тонгу поручил снять с их бургов груз. Кряхтя и сопя достал из нагрудного кармана, а их на широкой груди вожака топорщилось слишком много – крестообразный, намагниченный кусок металла.

Подкинул его и все зачарованно вскинули головы вверх, ожидая чуда. Объяснить поведение креста не мог и сам Мраг, но он истово верил в его магические свойства. Брусок не подводил. Крест в полете быстро завертелся, упал и как бур въелся в песок, подняв столб пыли, но ветер быстро унес его.

Крест указал на стороны света, обозначенные буквами на его концах. Отобранные воины замерли у букв. Мраг крестообразно мотнул головой, указав им маршруты и нагнулся за крестом. Воины вскочили на бургов и разъехались в четыре стороны. Им предстояло незначительно углубиться в пустыню, обследовать местность, а вернувшись из разведки не вливаться в отряд, а ехать в отдалении. Так Мраг расширил контролируемую территорию. После этого его главной заботой снова стал ночлег. Надо двигаться.

Четыре всадника, подняв пыль, удалялись. Они появлялись, въехав на дюну и пропадали, угодив в песчаный распадок.

Как корабли в шторм среднего балла, когда в море находиться не смертельно, но и не желательно. Мраг и остальные воины поглядывали по сторонам, выискивая товарищей, чьи могучие спины и бурги съежились до размеров маленькой черной точки. Вот разведчики мелькнули еще раз и исчезли из поля зрения.

Мраг мысленно пожелал лазутчикам избежать неприятностей и быть осторожными. По глазам воинов он понял, что на месте каждого из четверки хотел быть каждый, но он выбрал самых находчивых, сообразительных и догадливых. Чтобы не пропали. Вскоре Мраг утвердился в выборе. На горизонте, окружив отряд, замаячили черные точки, словно, говоря, – Все в порядке. Так и ехали в окружении конвоя.

Совсем развиднелось. Теперь все живое, что пряталось и двигалось по пустоши отделяла от жаркого Солнца жалкая темная прослойка, как темная воздушная плесень на продуктах. Прослойка подрагивала, шла волнами, растягивалась и грозила с минуты на минуту лопнуть, оставив всех без жалкой защиты.

Тонг и еще несколько бойцов, ойкнув, одновременно отметили, что дюны значительно выросли в размерах. И действительно, поначалу, ровная, как гладь болот пустошь начала вставать на дыбы. Дюны, которые раньше переезжали в несколько шагов бурга теперь приходилось объезжать все чаще и чаще и, наконец, отряд стал двигаться тонкой змейкой, просачиваясь между навалами блестящего песка.

Песок блестел и чем сильнее светило Солнце, тем ярче он блестел, и наконец, заискрился, переливаясь многими, доселе невиданными красками. Облака окончательно разошлись и пустошь, еще не остывшая от вчерашнего дня, вновь стала нагреваться как котел над жарким костром.

Тонг, как правая рука вожака, распорядился вскрыть пару коробов с жиром. К ним выстроились очереди. Пришел тот момент, когда все еще раз осознали насколько важен этот поход. Жир тонкой струйкой сочился в ладони и черепа ящериц. Воины тут же втирали его в головы и спины, помогая друг другу, и использовав все, пополняли запас. Мраг – ему жир поднесли – тоже густо обмазался салом и вытер пятерню о холку бурга.

Он хорошо ориентировался в пространстве. Отряд здорово петлял обходя дюны, но в целом, шел в верном направлении. Порой бург, чей ездок расслабился, сходил с нехоженой тропы, пытаясь взобраться на дюну и тогда холм из песка оползал по колено заваливая тех, кто ехал следом.

Бурги и воины отфыркивались, но молча следовали дальше. Жара давила, но жир коркодела смягчал участь заложников климата.

Потянулось время. Как жаркое и липкое варево оно обволакивало, сочащихся жиром монстров. В несколько часов иссушивало широкие, кожаные подпруги, что опоясывали бургов. Четвероногие долго крепились, но после дня пути, когда небо начало сереть и по пустоши поползли сумерки они недовольно и отчасти жалобно зафыркали.

Тонг, ему было поручено разобраться с причиной беспокойства животных долго не мог понять, что вызвало недовольство бургов, а некоторые, скованные сухой кожей испытывали явное недомогание и с трудом передвигались, долго осматривал животных, прежде, чем догадался. Он поручил ослабить ремни и пробить в них новые отверстия. Кожа ремней съеживалась на глазах и грозила рассыпаться в труху. В это время отряд уже двигался по дну глубокого оврага, а по сторонам возвышались горы песка.

Мраг было принял решение расположиться в одной из лощин. Там, куда хватит дойти сил, но чутье, что не подводило заставляло заглянуть за следующий поворот, а потом еще за один. Проходы между холмами были безжизненны, что успокаивало. Взгляды воинов стали жалобными.

– Еще два – три поворота, – сухими губами выдавил из горячего нутра Мраг. Тонг и те, кто ехал рядом одобрительно закивали приспущенными головами.