– Хорошо, ты у меня будешь радистом, – решил Шубин. – Передай вот что…
И он продиктовал все то, что хотел передать в штаб. Закончив сеанс радиосвязи, Шубин и Деревянко принялись за еду. После перекуса отдохнули еще несколько минут и вновь отправились в путь.
Уже стемнело, когда разведчики вышли на опушку леса. Перед ними раскинулось вспаханное поле шириной около полукилометра, а за ним снова виднелись рощи. Шубин не стал доставать бинокль – в сгустившейся темноте он был бесполезен. И так было ясно, что там затаилась та самая танковая бригада, о которой говорил рядовой Глечке. И еще одно сведение рядового подтвердилось: в наступившей вечерней тишине где-то слева был слышен гул самолетных моторов. Очевидно, там располагался аэродром.
Шубин задумался. Куда нанести визит: к танкистам или летчикам? И еще имелся один вопрос: как проникнуть в само Карманово? Ему хотелось разузнать о расположении врага в селе так же досконально, как он в свое время узнал о расположении немцев в Погорелом Городище. Тогда в результате полученных командованием сведений наступление советских войск прошло быстро и достигло своей цели. Теперь ему хотелось повторить то же самое здесь. Но как это сделать?
Ответ пришел сам собой: надо снова раздобыть форму немецкого офицера. Но какого – летчика или танкиста? Форма офицеров люфтваффе была красивей. Но что будет делать офицер-летчик в селе? Какие вопросы его туда приведут? Как он объяснит свой интерес к частям, расквартированным в Карманове? Нет, эти действия будут выглядеть странно. Значит, надо было раздобыть форму танкиста.
– Пошли вон туда, вправо, – сказал Шубин. – Там вроде складочка местности имеется, можем незамеченными подобраться к танковой части.
– А вы прямо уверены, что там расположена танковая часть? – спросил Деревянко.
– Да, я верю нашему рядовому Глечке, – ответил Шубин. – Мне кажется, он говорил правду. А если нет, мы вернемся и сделаем ему а-та-та.
Вдоль опушки леса разведчики прошли до складки местности, о которой говорил Шубин, и по ней двинулись на юг. Уже стояла глубокая ночь, и необходимо было проверять каждый шаг, ведь эту полосу земли для того и держали вспаханной, чтобы получше ее заминировать.
Теперь роль саперов выполняли Пак и Шубин – они лучше умели искать и обезвреживать мины. Из-за поиска мин двигались вперед крайне медленно. Уже наступила полночь, когда, обезвредив по пути три мины, разведчики наконец достигли рощи. Здесь их подстерегала другая опасность: все места, где росли деревья, занимали немецкие части. Разведчики в этом убедились, еще когда находились на поле. Шубин выслал вперед Гилялова. Тот отсутствовал почти час. А когда вернулся, доложил, что вдоль опушки рощи везде вырыты окопы, в них засела пехота. А за окопами стоят танки.
– Пройти здесь нет никакой возможности, – заключил боец. – И вдоль леса ползти тоже нельзя: как только покажется луна, нас на открытом месте будет видно как на ладони.
– И что же, нам так тут и сидеть? – начал сердиться Шубин. – Ты что же, никакой щелочки не нашел, где бы мы могли просочиться?
– Нашел я одно место, – ответил Гилялов. – Но и вправду щелочка. Там в одном месте между траншеями такой небольшой овражек, поросший кустами. Всего десять метров шириной. Вот только там можно попробовать пробраться, больше нигде.
– Овраги да болота – наши верные друзья, – усмехнулся Шубин. – Давай показывай, где этот твой овражек.
– Надо еще правее взять, – сообщил Гилялов и первым исчез в темноте. Остальные последовали за ним.
Овражек, о котором говорил Муса, преодолевали по одному. Занятие было крайне опасным, ведь немцы находились рядом, буквально в десяти метрах. Но вот наконец все разведчики собрались за линией немецких траншей. Теперь предстояло решить следующую задачу: так же бесшумно преодолеть и линию расположения танкистов. Решалась задача немного попроще: между танками имелись прогалы, ничем не заполненные. По одному из таких прогалов разведчики и пробрались. Дальше пошли тылы танковой бригады: здесь высились снарядные ящики, возле которых ходил часовой, стояли полевые кухни, был раскинут небольшой госпиталь.
Возле госпитальной палатки, Шубин вдруг задержался. Он услышал обрывок разговора, который происходил в самой палатке.
– Нет, господин Шоммер, я никак не могу выписать вас немедленно, – говорил один из собеседников, очевидно, врач. – Время два часа ночи, какая выписка? Вы ведь сами уважаете порядок, почему же вы предлагаете мне его нарушить? Утром, когда рассветет, я проведу осмотр, и, если ваша рана еще больше затянется и у вас не будет температуры, я с радостью верну вас в часть.
– Хорошо, я согласен подождать до утра, – послышался другой голос, высокомерно цедивший слова. – Но только до утра, слышите? Я должен проверить свой батальон. Этот болван Кунц вечно что-нибудь напутает. Да и другие олухи не лучше. Нет, я должен находиться в батальоне лично! Утром вы меня выписываете, доктор, ничего другого я не потерплю.
– Хорошо, хорошо, господин майор, – заверил врач.