– Она-то не против была?
– А что ее в Ленинград держать? Семьи нет, дома нет, бомбой разрушил. А в Казахстан тепло, сытно. У Алибек хозяйство.
– Проныра ты, Алибек.
– Да, так и есть. Жена-красавица, двух сынов родила, дочка-солнце. Все в Казахстан остались. Тепло там, им хорошо.
– Выходит, ты ради жены хозяйство бросил и в Москву перебрался?
– Как иначе? Жена чахнуть, Алибек без жены никто. Любовь.
– Да, любовь – странная штука, – Старцев вздохнул. – И не на такие подвиги толкнет.
– Вот и оно. Здесь ей хорошо. Алибек хорошо, и тебе, Никола Викторыч, хорошо будет. Сам узнаешь.
– Ты особо-то себя не нахваливай, – Старцев усмехнулся. – Пока работаем, пусть так и будет.
– «Кляп» исправит, – рассмеялся Алибек и добавил: – Приехали, Никола Викторыч.
Он остановил машину у дома Шабарова. Старцев взглянул на окна. На третьем этаже светилось одно – Шабаров не спал. «Хороший знак», – решил Старцев.
– Я поднимусь наверх, – сообщил он Алибеку. – Если через десять минут не выйду, езжай, отвози Николая. Меня не жди.
– Как не жди? Ночь гулять? Нет, отвезу богатырь и вернусь, – безапелляционным тоном заявил Алибек. – Решай дела, Никола Викторыч, о машина не думай.
Старцев не стал спорить, махнул рукой и пошел к подъезду. Поднявшись на третий этаж, постучал в дверь. За дверью послышались шаги. Щелкнул замок, дверь открылась. Генерал увидел Старцева и молча посторонился.
– Не выгоните, Алексей Петрович?
– Заходи. Дверь за собой закрой.
Старцев вошел в прихожую, Шабаров указал на полку с домашними тапочками:
– Переобуйся, – и пошел на кухню.
Старцев послушно снял обувь, сунул ноги в узкие тапки и отправился вслед за хозяином. Шабаров зажег газ, поставил чайник. Выставил из навесного шкафа вторую чашку, пошарил в холодильнике, выложил на стол колбасу и сыр.
– Режь сам, ножи в ящике стола.