Так думал и капитан Богданов. Сидя у иллюминатора, он рассматривал облачное небо и размышлял о том, как вовремя получил разрешение на вылет. Промедли Старцев еще пару-тройку часов, и Богданову и его группе пришлось бы добираться, что называется, на перекладных.
Новое задание разительно отличалось от всего того, что капитан Богданов успел выполнить за время службы в спецподразделении «Дон». Подполковник Старцев вызвал его в управление в начале августа, приказал собрать группу на базе и ждать указаний. Чтобы время не пропадало даром, освежить в памяти иностранные языки. Богданов хотел уточнить, какие именно языки потребуются для нового задания, на что получил ответ: все, какими владеют члены группы.
Капитан принял приказ, собрал группу и составил план ежедневных тренировок. Так как никакой конкретной вводной не было, действовали по стандарту: огневая подготовка, отработка навыков рукопашного боя, операции-имитации с отработкой на местности и языковая практика. Через неделю Богданов начал сомневаться, а был ли приказ. За семь дней подполковник Старцев не вышел на связь ни разу. О том, что бойцы спецподразделения находятся на базе на легальном положении, говорил лишь продовольственный паек, который ежедневно пополняли сотрудники базы.
Да и в группе бойцы начали по-тихому бузить. Всем хотелось знать: чего ради их здесь собрали. Начали, как всегда, «старики». На восьмой день дежурить по столовой выпало старшему лейтенанту Еремину. Разбивая во внушительных размеров сковороду два десятка яиц, он недовольно бубнил себе под нос:
– Месячный запас яиц съели, скорлупой весь двор засыпать можно. Еще и заваркой от чая присыпать, для выразительности. А хлеба-то, хлеба! Закрома Родины опустошаем.
– Чего ворчишь с утра пораньше? – капитан Богданов остановился в дверях кухни-столовой.
– Здравия желаю, товарищ капитан, – не поворачивая головы, поздоровался Еремин. – Погода обещает быть шикарной. Может, на рыбалку?
– Отставить рыбалку. – Богданов занял табурет у окна. – Вчера нужно было идти, вечер вам для чего освободили?
– На раннюю зорьку нужно. – Еремин разбил очередное яйцо, оно скользнуло по краю сковороды и плавно приземлилось точно на ботинок незадачливого повара. – Елки-палки…
– Отставить! – Богданов успел оборвать назревающую нецензурную брань, готовую сорваться с губ лейтенанта.
– Да что отставить? Что отставить? – вспылил Еремин, грязный ботинок испортил и без того скверное настроение. – Сколько можно здесь сидеть, командир? Нас вообще собираются куда-то посылать или снова подержат-подержат и по домам отправят?
– Сильно хочется домой? – голос Богданова прозвучал притворно сочувственно. – Устал от тренировок?
– Дело не в этом, не передергивай, командир. – Еремин разозлился еще сильнее и невольно повысил голос: – Сам знаешь, о чем речь. На турниках мы и у себя во дворе могли повисеть. Зачем нас сюда согнали?
– Ого, ты чего орешь, Диман? – На крик Еремина на кухню вошел заместитель командира Александр Дубко.
– Не ору я, Саша, просто сил нет жрать эти яйца, мутузить боксерскую грушу и бегать по фальшивым фанерным домам в поисках невидимого врага! Вот ты, как заместитель командира, можешь мне сказать, сколько нам тут еще без дела сидеть?
– Не могу, и никто не может. – Александр Дубко забрал из рук Еремина нож, бросил ему полотенце. – Ты ботинок-то вытри, присохнет – не ототрешь.
Еремин на автомате поймал полотенце, взглянул на ботинок и с досадой махнул рукой.
– Да ну вас. – Он присел на корточки, стер с ботинка яичную массу, прошел к раковине. – Похоже, вы и сами ничего не знаете.
– А вот это верно. – Богданову и самому надоело держать бойцов в неведении, тем более что с того момента, как его назначили командиром спецподразделения «Дон», делать этого ему еще ни разу не приходилось. – Прав ты, Дима, планы вышестоящего начальства нам с Сашей неизвестны. Как? Полегчало?
– Не полегчало.