Вадим вызвал часового и приказал ему найти Маркина.
Дисциплинированный лейтенант тут же прибежал к нему и услышал вот что:
– Ты в детстве ничего не прятал от мамы, учителей, пионервожатых? Нужен свежий взгляд и новые идеи. Предмет поиска: некие документы, возможно, находящиеся в папке. Требуется взять четырех смекалистых солдат, включить фантазию с воображением и заново пройти весь путь. Влезть в шкуру затравленного человека, которому надо спрятать эту клятую папку! Выполнять и через час доложить! Потом запустить сюда прислугу, пусть наводит порядок, если это окажется возможным. Но за ней надо посматривать, приставить человека с ружьем!
Все это напоминало какое-то клиническое безумие. Взрослые люди занимались сущей ерундой.
На горизонте возник Петру Монтеану, прихрамывая, поднялся в бельэтаж и взялся за сердце. Пашка Куделин тактично взял старика под локоть и увел, объясняя, что так надо. При этом он насилу сдерживал смех.
В глубине северного коридора обнаружился проход в восточную башню.
Вадим поднялся по скрипучим ступеням, осмотрелся. Интерьер ничем не отличался от южной башни. Склон горы отсюда был прекрасно виден, оказался совсем рядом. Хвойные деревья карабкались по террасам и обрывам. Во дворе зевали часовые. Они представляли собой прекрасные мишени. Злобин решил, что надо непременно сказать об этом Маркину, чтобы он поправил ситуацию.
Сверху хорошо просматривалась седловина между холмами. Со двора туда вела тропинка и терялась за мохнатыми шапками можжевельника.
Еще одна мысль неприятно задела Вадима:
«К замку можно подкрасться совершенно безнаказанно. Никакая бдительность тут не поможет».
Эсэсовцы в подвале еще не померли, сидели в разных углах каменного бокса. Их трясло от холода. Лица превратились в нечитаемые маски, но в глазах блестело презрение.
– Говорить будем? – сухо осведомился Злобин.
– Что вы от нас хотите? – с усилием произнес гауптштурмфюрер Хоффель. – Мы ничего не знаем, выполняли охранные функции по приказу штандартенфюрера Зейбеля.
– Вы много времени провели в компании Рудольфа Кунце. Что он за человек? Чем занимался?
– Мы не любопытные, – проворчал Крауземан. – Слушайте, майор, давайте наконец-то закончим. Мы готовы принять смерть.
– Вы обязаны что-то знать. Не сомневаюсь, господа, что смерть для вас не страшна. Но вам придется жить в новых и непростых условиях. Это намного хуже смерти. Все кончено не только для вас, но и для всего нацистского режима. Вы люди не глупые и должны это понимать. Красная армия уже в Европе. Наши войска стоят у Варшавы. На юге скоро падет Венгрия. Ваш фюрер виновен во множестве преступлений против человечества. Вы это знаете. Я не предлагаю вам перейти на нашу сторону, понимаю, что вы этого не сделаете. Однако проявите толику благоразумия. Она вам нисколько не повредит. Мое предложение о воде, еде и теплых вещах остается в силе. Итак, я задал вам два вопроса.
– Герр Кунце не любил болтать, – выдавил из себя Хоффель. – Он был замкнутым человеком, разговаривал только со своей женой, иногда еще с командиром нашей группы штурмбаннфюрером Гельмутом Ланке.
«Значит, этот самый Ланке и сбежал отсюда», – подумал Вадим и спросил:
– Вы видели, как Ланке прятался в шкаф?
– Да, мы это видели, – ответил Хоффель и задрожал, что могло означать смех. – Но не стали препятствовать. Это его дело. Мы же до конца выполнили свой долг. Я видел штурмбаннфюрера через арочный проем, когда мы находились в комнате с большим столом.