– А я не видел, – сказал Крауземан. – Я помогал подняться фрау Генриетте. Она споткнулась и упала. Потом я вытолкнул ее в ту комнату, где спрятался Ланке.
– Вы прикрывали Кунце и его супругу, отступали по анфиладе, не зная, что в конце тупик. Конечно, видели портфель в руках у Кунце. Нас интересуют документы, находившиеся в нем. Когда Кунце убили, портфель оказался пуст. Отступая, он спрятал бумаги в одной из комнат. Это вы тоже могли видеть.
– Но мы этого не видели, – заявил Крауземан. – Глубоко плевать, верите вы нам или нет.
– Позвольте догадаться. – В горле Хоффеля что-то забулькало. – Ланке от вас сбежал, а документы Кунце вы так и не нашли, обыскали все помещения, где Кунце мог спрятать свои секреты, но безрезультатно. Вы непременно должны разобрать по камушку весь этот замок.
Они смеялись в лицо советскому офицеру, кулаки которого сжимались от злости. Он понимал, что побои эту парочку не смутят. Они уже избиты. Смерть их тоже не пугает. Самое противное состояло в том, что эти эсэсовцы действительно могли ничего не знать. В их задачу входило прикрывать Кунце, что и делали, пока у них не кончились патроны. Чем занимается Кунце, теперешние пленники не смотрели. Им не до того было. Хотя невольно они и могли что-то заметить.
– Товарищ майор, да расстреляйте вы их к чертовой матери, – прошептал в спину Вадиму Куделин. – Они же глумятся над нами, а мы терпим. Все равно ничего не скажут.
– Не могу, лейтенант. Был приказ держать их взаперти. Ладно, пусть сидят. Найди Маркина, скажи ему, чтобы дал им воды, питья и пару одеял.
– Может, им еще и по рюмочке поднести? – возмутился Куделин. – Товарищ майор, я, конечно, не обсуждаю ваши приказы, но…
– Дурак ты, Пашка. Мы не фашисты, не будем им уподобляться. Расстрелять – это одно, но держать в голоде, холоде – не наш метод. Да и начальству они могут понадобиться. Если оставим их как есть, то сдохнут эти немцы уже завтра. Значит, приказ мы не выполним.
– Нам надо в туалет, – прохрипел Хоффель. – Вы можете нас вывести? Вы не имеете права запрещать нам отправлять наши естественные потребности.
– Кто вам запрещает, герр Хоффель? – осведомился Вадим. – Оправляйте на здоровье, даже ходить никуда не надо. Ладно. – Он снова повернулся к Куделину. – Сгоняй к Маркину, пусть выведет их. А то самим вонью дышать придется. Но смотреть во все глаза, выводить по одному, и присутствовать при этом должны трое. Никаких туалетов! Тридцать шагов, любой закуток. Не забывать, что эта парочка ищет смерть! Мы не можем позволить им такое удовольствие.
Глава 4
Обстановка в бельэтаже напоминала последствия землетрясения. Свежие головы не помогли. Красноармейцы энергично ломали мебель, срывали со стен деревянные панели. При появлении майора они умерили пыл, но продолжали свою разрушительную деятельность. Контрразведчики в кабинете заново перебирали бумаги, рылись в старых газетах, попутно знакомились с нетленными трудами Ницше и Шиллера.
– Пустое это, товарищ майор, – сказал Баев. – Мы только время зря тратим.
– У вас есть предложения, товарищ старший лейтенант?
– Нет, откуда?..
В кабинет с отрешенным видом забрел майор Поляков, пошатался из угла в угол, вышел на анфиладу. Дверь осталась открытой. Разведчик задумчиво погладил ладонью щербатую стену, попробовал на прочность брусок паркета.
– Вы знаете, что он сидел, товарищ майор? – вкрадчиво осведомился Кустовой.
– Ты о ком? – Злобин вышел из оцепенения.
– Да майор этот, Поляков. У меня свои каналы в разведке и НКВД. Вам это известно.