— Здоров. Нуждался он, одно время без делов околачивался, а теперь отживел. Работать будешь? — Рабочий тяжелой рукой похлопал Степу по плечу.
— В ученики куда-нибудь.
— А в наш цех? Тепло и к отцу ближе. — Рабочий подмигнул серыми, какими-то выцветшими глазами. — У нас тепло.
Невдалеке от города был виден широкий пруд, над ним, на высоком берегу, множество почерневших от времени деревянных домиков. Напоминали они большое стадо, пришедшее к пруду на водопой. Над поселком висел клубами черный дым, ветер расстилал его по пруду и крышам поселка.
— Там завод, — показал рабочий на клубы дыма.
— Только дым, а завода я не вижу.
— И не увидишь, он под горой. Когда вплотную к нему подойдешь, тогда и увидишь.
Долго шли по улицам поселка. Степа видел, что здесь дома очень похожи на дома в Дуванском. Оконные наличники затейливо вырезаны и покрашены яркими красками, на воротах поставлены скворечни. Но в Дуванском много тесовых крыш, здесь же все крыши железные.
Впереди слышался шум и грохот, дребезжащие взвизги сбрасываемых откуда-то с высоты железных листов. Степой овладело нетерпение.
— Скоро ли?
— Скоро, скоро. Завернем направо, там и завод.
Повернули направо. Перед Степой открылся завод со множеством высоких копотных цехов. Над цехами поднимались две кирпичные трубы и размахивали длинными дымовыми полотнами. Ветер резвился с ними. Захватив облако дыма, он мчался то в пустые окна корпусов, то кидался на крыши, и они с грохотом вздрагивали, то падал на спокойный пруд, то взлетал к небу, где дым расползался тонкими пленками и становился не виден.
Древняя кирпичная стена каменным поясом охватывала завод с трех сторон, редкими пятнами сохранились на ней белила. Широкие трещины кололи стену от верху до основания, и в них зеленела трава.
Казалось, что не живой и шумный завод опоясывает эта стена, а мертвую, заброшенную крепость.
Степа вошел во двор и был оглушен многообразными голосами завода. Отрывисто и пронзительно покрикивала «кукушка», кто-то тяжело вздыхал, лихо выстукивали паровые молоты, и вдруг начинали звенеть струны, точно завод был наполнен гитаристами и балалаечниками. Временами слышался визг, рев, чудилось, что вопит прищемленный человек.
Весь двор оплетали блестящие рельсы. По одним медленно ползли платформы, груженные чугуном. Они только что прибыли от гороблагодатских домен, оставят свой груз и побегут за новым.
По другим рельсам катились вагонетки с разным железным ломом и дровами. Люди, одетые в штаны и рубахи из плохонького брезентика, подталкивали их сзади. Между рельсовыми путями лежали кучи бурого торфа, стояли аккуратные поленницы дров. Всюду валялись старые станки, опрокинутые брюхатые вагонетки и скрюченные обрезки жести. Узенькая тропинка виляла среди рельс, дров и торфяных куч. Рабочие где торопливо бежали, где останавливались, где прыгали. Степа подражал им.
Почти все вагонетки тянулись к длинному, высокому цеху, окна которого пылали пламенем: это и был мартеновский.
Войдя в цех, Степа невольно прислонился к стене, его ослепил белый свет, который широким потоком вырывался из жерла печи.
Длинная и высокая, размерами больше вагона, стояла она посередине цеха. Ее жерло было открыто, и Степа видел, как в брюхе печи клокотала и прыгала белая расплавленная масса. Вокруг печи был нестерпимый жар и свет, но рабочие подбегали к самому жерлу и кидали в него лопатами куски железа. Все они были в валенках, в брезентовой одежде, на головах носили широкополые валяные шляпы, а глаза прикрывали синими очками. Кинув кусок лома, рабочий отбегал к раскрытым воротам под ветер, делал несколько глубоких вздохов и опять хватался за лопату. У всех были красные лица, жилистые худые шеи. Синие очки, одинаковая одежда и шляпы стирали с людей отличия, и Степа с большим трудом узнал своего отца.
ebooksa