Около девяти часов утра Ванькина компания разбивалась на группы и занимала все улицы, ведущие к школе; она готовилась дубасить школьников, к которым питала самую искреннюю ненависть. Впрочем, Ванька и его компания ненавидели не одних школьников, а всех, кто не бегал подобно им, а учился или работал, и особенно пионеров, единственно за то, что они не умеют и не хотят драться.
Заслышав гул барабана, Ванька стремглав бежал навстречу и становился, где его никак нельзя было обойти. Спокойно подходили пионеры, Ванька кричал:
— Стой! Моя дорога!
Пионеры посылали делегата для переговоров, который убеждал Ваньку, что нехорошо хулиганить по дорогам, им нужно по делу и вообще они ему не мешают.
Ванька ухмылялся и к носу делегата подносил кулак:
— Этого не хочешь?
— Хулиган ты.
— А, хулиган? А вы смирненькие, — начинал яриться Ванька, — хорошенькие. По головке вас гладят. Тюти вы, мякиши! — Он всячески старался разобидеть делегата и вызвать на бой.
Ему страшно хотелось пробиться в кучу отряда и дать волю кулакам, он бы дорого отдал за такую потеху. Но пионеры не принимали вызова; они ждали терпеливо, когда Ваньке надоест торчать на дороге или покажется кто-нибудь из взрослых и освободит их от блокады.
Подраться с пионерами, отнять у них барабан, натешиться с ним — сделалось Ванькиной мечтой; наброситься же без всякого повода и он считал неудобным. Другое дело — школьники. Ходили они шумными толпами, без флага и барабана, не высылали делегатов, а требовали:
— Дорогу!
— Моя дорога! — отвечал Ванька и готовил кулаки.
— Ах ты шкура барабанная!
— Дурачки, учиться ходят. Ха-ха-ха! Хо-хо-хо!
После этого в Ваньку летел ком земли или же снега, и бой начинался.
Ванька всегда был впереди, товарищи его за ним по два, по три, по четыре, — получался клин. Школьники обычно налезали сплошным ядром, и Ванька старался расколоть это ядро. Он ударял в середину; если кто-нибудь из помощников выдвигался вперед, то Ванька бил его по голове и кричал: «Пошел назад! Не заходи вперед!»
Он успевал бить и врагов и своих помощников. Когда ядро школьников бывало разбито, колотили каждого поодиночке.
Случалось, что Ванька отрывался от своих и попадал в сплошное кольцо врагов, тогда на него градом сыпались удары кулаками, сумками и пеналами. Он никогда не просил пощады, но битым уходил редко; гораздо чаще бил сам. Ребячье население всех улиц и переулков Ванька держал в страхе; он был так смел, что забегал на заводской двор и колотил там учеников. Степа отправился встречать Настю; на окраине поселка его остановил Ванька:
— Куда идешь?
— А тебе чего надо?!
ebooksa